Частная жизнь мертвых людей (сборник) | страница 43
Человек опустился в остывающую воду. В приоткрытую дверь проникал прохладный сухой воздух. Капельки влаги на зеркале неуловимо исчезали, превращаясь в отражение пустой ванной комнаты.
Научный подход
Поймали Лаврушкина, всем известного жулика. Повели в суд. Свидетелей – триста человек. Доказательств – еще пятьсот человек на тележках везут.
И каждое – аки гвоздь или шуруп какой, пригвождает и не соскользнешь.
– Ух, мы сейчас ему зададим! Он у нас попляшет!
Три прокурора померло по старости, пока все доказательства рассмотрели и всех свидетелей выслушали.
А Лаврушкин – жулик и подлец – даже адвоката брать не стал.
Выходит на решительное слово и говорит снисходительно:
– Я вам научно сейчас заблуждения ваши обосную.
Судья:
– Только нельзя ли поскорее, а то четвертый прокурор уже через раз дышит, как бы вовсе не выдохся.
– Я буквально в два счета, через пять минут по домам разойдемся – котлеты с капустой жевать. Вот скажите, граждане, дважды два – четыре будет, или я не прав?
– Оно ведь, смотря по потребности. Но если научно, то, конечно, – прав.
– А «жи-ши» писать следовает с буквой «и», или я не прав?
– Всякое встречается – бывает, и с другой иной, и через твердый знак один гражданин писал, да три года ему дали, но если научно, то, конечно, – прав.
– А за вилку не левой ли рукой браться нужно, ухватив нож правой? Или я не прав?
– А за вилку – это не научный вопрос, а из этикету!
– Но из этикету-то я прав?
– Если из этикету, то, конечно, – прав.
– Вот и выходит – ни научно, ни этически крыть мою правоту вам нечем! У вас все сплошь фантазии и беллетристика, поставленные на жидкий фундамент. А я кругом прав – и научно, и этически. Развязывайте меня и идите по домам.
– Один убыток от этой науки, – вздохнул прокурор. – И от этики тоже – один убыток. Хоть помирай.
И помер. Выдохся.
– Если прокурору крыть нечем… – Судья посмотрел на прокурора и, убедившись в его молчании, вынес вердикт: – Невиновен!
Лаврушкина – всем известного жулика – развязали, на радость общественности он сплясал и был таков, да и все прочие разошлись. И триста свидетелей разошлись. И те, что с тележками, – тоже. Всяк в свой дом – котлеты с капустой жевать.
Только мертвый прокурор остался без обеда. Дворник привычно свез его на помойку и выбросил.
Супница
Коля Блинчиков залез с ногами на стол, чтобы повеситься, и превратился в супницу. Тут пришла жена его, Варвара, но Колю не узрела. А пришла она вдвоем с Хмуряковым. Хмуряков Колю тоже не узрел. А Коля узрел их обоих.