Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник) | страница 6



– Волна! Вода с моря идет. Стеной! Да бросайте вы эти тряпки, нужно бежать, бежать…

Напуганные девчонки потянулись к дверям, толкаясь и наперебой лопоча:

– Маш, это мой сандаль!

– Мы ж неодетые, Иван Максимыч…

– Это вы шутите так, да?!

– Какие шутки, дуры вы чертовы?! Скорее, скорее! Бегите направо, вдоль виноградника, на гору!

Чугунов выскочил из домика вместе с художницами. В кутерьме никто не заметил, что Оленька Нерода так и осталась сидеть в кровати. Она сидела не шевелясь, не моргая, крепко сжав в кулаках край летнего одеяла, словно держалась за него.

– Туфля, туфля слетела, – отчаянно крикнула за окном Клавка.

– Брось, брось ее… БЕГИ-И-И, – страшно закричал в ответ Чугунов. В комнате Оленька даже не вздрогнула.

Топот множества ног удалялся в сторону виноградника.

– Мама! – тонким голосом крикнул кто-то.


Собачий лай в долине перешел в долгий тоскливый вой и внезапно оборвался. Борвиталь в ужасе слушал и слушал страшную тишину. Волну он заметил, когда та уже подошла вплотную к береговой полосе. Она двигалась совершенно беззвучно, просто приближалась, гигантская, невообразимая, дикой высоты волна. Борвиталь даже сразу не понял, что происходит. А когда понял, волна уже прошла прибрежную полосу кварцевого песка и накрыла собой долину.

Преподаватель метался на мысе, слыша крики ужаса со стороны поселка и понимая свое бессилие.

Но и после того как волна спала, путь в долину ему был закрыт. Уровень моря словно бы поднялся на несколько метров и застыл.

Борвиталь спустился вниз и только внизу понял, что это не вода, а черная, вязкая, но при этом странно прозрачная субстанция, в глубине которой что-то жутко и зловеще ворочалось. Тем не менее Борвиталь мужественно сунул ногу в парусиновой туфле в эту массу. Туфлю немедленно засосало и едва не утянуло за собой ее владельца.

Борвиталь вернулся к этюднику и сел на землю в полной растерянности. Что это такое, что за кошмар?! Разлив нефти, вырвавшейся из-под морского дна? Или масса водорослей, накопившаяся в глубинах и по некоей причине выплеснувшаяся на берег? Нет, глупости… Что гадать, махнул рукой Борвиталь, к тому же его познания в области биологии, геологии и океанологии были не столь обширны, чтобы он мог судить о происходящем и найти ему сколько-нибудь научное объяснение.

Но что-то подсказывало ему, какое-то глубокое внутреннее чутье, что все, что он знал о мире до этих пор, теперь совершенно несущественно.


Кабинет следователя НКВД Хазановича был совсем не страшный. Покрашенные зеленой краской стены, портреты Сталина и наркома Берии, карта Крымского полуострова. На обычном присутственном столе – малахитовый письменный прибор, листы бумаги и желтоватые папки, заложенный кусочком клетчатой бумаги примерно посередине «Петр Первый» Алексея Толстого… Среди бумаг – соевая конфетка в пестрой обертке (видимо, чай пил и закатилась).