Вот почему светскость государства нельзя понимать более широко, чем об этом говорят Конституция и законы. Государство и «религиозные объединения» – вещи разные. И дай Бог, чтобы всегда было так. Но это не значит, что место веры, христианской нравственности, православного гражданского действия – лишь в оградах храмов и монастырей.
* * *
Некоторые светские круги с относительной легкостью готовы допустить присутствие священника в больнице, хосписе, доме престарелых. Но вот в школе, детском доме, армии – ни за что на свете. По этому поводу один архиерей заметил: «Нас пускают только туда, где жизнь заканчивается, но не туда, где она начинается…» Да, напутствие человека, входящего в вечность, важно как ничто другое. Но невозможно отнять у Церкви ее самую исконную, самую естественную миссию – воспитание.
Между прочим, в армии это не менее актуально, чем в школе. И дело не только в трудностях казарменной и полевой жизни. Священники, работающие в воинских частях, говорили мне, что из отдаленных регионов часто приходят служить ребята, не видевшие в жизни буквально ничего, кроме бутылки и телевизора. Неграмотные, полудикие, с удивлением узнающие, что в армии питаются трижды в день и регулярно моются… Именно в воинской части они впервые столкнутся с книгой, с серьезным фильмом, с лекцией. И значит, впервые смогут почувствовать себя людьми. Никак нельзя лишать их первого и, может быть, единственного шанса приобщиться к православной культуре.
* * *
Иные публицисты воспроизводят как аксиому утверждение о том, что Православная Церковь якобы всегда поддерживала какую угодно власть. Говоришь им про святителя Московского Филиппа, про священномучеников патриарха Ермогена и митрополита Арсения (Мацеевича), про десятки юродивых, про весь сонм новомучеников и исповедников Российских – они не убеждаются. Говорят: это все, дескать, эпизоды, а ваша настоящая идеология – «иосифлянство». Но вот слова преподобного Иосифа Волоцкого: «Аще ли еже есть царь, над человеки царствуя, над собою имеет царствующа скверныя страсти и грехи, сребролюбие и гнев, лукавство и неправду, гордость и ярость, злейши же всех неверие и хулу, такой царь есть не Божий слуга, но диавол, и не царь, но мучитель».
Почтение Церкви к властителю – это почтение к его особому служению и особой его ответственности, благоговение перед тайной Божия решения, которым этот человек во власть поставлен. Но ни в коем случае не может быть смирения перед грехом, совершаемым власть имущими. Не может быть одобрения этого греха. Пока Церковь это понимает и соответствующим образом говорит и действует, ее пророческий голос будет слышим людьми. Как он был слышен русским народом многие века или совсем недавно, когда Святейший Патриарх сказал о греховности задержек зарплат и пенсий, а потом – о последствиях «монетизации льгот». Слышат нас и тогда, когда мы противостоим всемогущим медиамагнатам, наживающимся на тупости и пошлости, мафиям, зарабатывающим на порнографии, проституции и азартных играх, вообще всем сильным мира сего, которые насаждают грех ради собственной власти и собственного прибытка.
