Впрочем, надо сокращать и пропасть между «академическим» и «жизненным» богословием. Для этого старцы и профессора должны по крайней мере чаще беседовать и воспринимать друг друга всерьез. А то – «да это профессор, они же все безбожники…» Или – «ну, это фанатик, колдун, семинарии не закончил, а людьми помыкает…»
* * *
В середине восьмидесятых отец Александр Салтыков читал в Доме Телешова – здании Московского отделения Общества охраны памятников истории и культуры – лекции об иконописи. Формально в объявлениях значилось: «Искусствовед А. А. Салтыков». Приходил батюшка в пиджаке и с галстуком. По сути же происходила самая настоящая катехизация, причем на высоком богословском уровне. Небольшой зал заполнялся до отказа, люди стояли в проходах и в дверях, сидели на полу, на подоконниках и подлокотниках. Нам бы сейчас такую ревность о знании… Да, сейчас все проще – открыл сайт, вот тебе и проповедь, и лекция, и книга, и фильм. И гораздо больше людей слушают, читают, смотрят. Но знание, полученное с подвигом, ценится выше. Поэтому не будем предлагать Православие как комикс, как чтиво для завтрака, как гламурное развлечение! Будем напоминать: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18: 20). Даже если «собраны» эти люди на каком-нибудь интернет-форуме. Пусть и там они почувствуют ответственность, почувствуют присутствие Божие.
* * *
Интерес к личности патриарха Никона присутствовал среди православной интеллигенции всегда, в том числе в советское время. Этот интерес был у покойного митрополита Никодима (Ротова) и сохранился у многих его учеников. Отец Лев Лебедев приложил к исследованию жизни и дел Никона очень много труда, а главное – старался популяризировать сведения о нем. Съездить в Новый Иерусалим тогда было обязательным «пунктом программы» для московского интеллигента. В восьмидесятые годы доводилось бывать в Новом Иерусалиме и мне. В тамошнем музее, несмотря на очень далекое от веры руководство, было немало верующих экскурсоводов, которые почти напрямую говорили об учении Церкви, о доктрине «Москва – Третий Рим»… В Новом Иерусалиме почти никогда нельзя было услышать «атеистической пропаганды», которая рекой лилась из уст экскурсоводов в Троице-Сергиевой Лавре, где за идейным содержанием власти следили строго. (Боялись все-таки впечатлений, которые оставлял в душе советского человека действующий монастырь!)
Кстати, патриарху Никону было посвящено мое первое публичное выступление. И стало оно совершенно провальным, потому что выступать довелось в Доме Телешова вместе с отцом Львом Лебедевым, и мне, юному сотруднику Издательского отдела, быстро дали понять, что пришли послушать именно его, задать ему вопросы. Говорил он о патриархе Никоне блестяще. И я до сих пор помню восторженные глаза московской интеллигенции, которая слушала о Первосвятителе, не боявшемся говорить правду царю и утверждать Москву как один из центров православного мира.
