Уолш развернулся к носу капсулы.
– А я не думаю, что имеет смысл переживать из-за каких-то там «них», Холлоуэй. Их попросту нет. И наша задача в том, чтобы выяснить, почему это так.
Джейн скрипнула зубами.
Уолш оттолкнулся от стенки и полетел в сторону кокпита.
– Выждем некоторое время.
Берген посмотрел на табло какого-то прибора, который он держал в руках.
– Там есть давление. Около двенадцати пси. Мне следовало бы туда заглянуть и хотя бы взять несколько проб воздуха.
Уолш сказал:
– Нет. Воздержись пока.
– Но… – Джейн была готова начать спор, хотя понимала, что делать этого не стоит.
Уолш неловким пируэтом развернулся.
– Согласно протоколу данного сценария, вы работаете под моим началом, доктор Холлоуэй. Так что поступим по-моему.
С этими словами он продолжил диктовать очередную радиограмму в Хьюстон. Он рассказывал о подробностях всего, что увидел экипаж на данный момент.
В Хьюстоне был разработан до последних мелочей план на каждый случай. «Если случится это, тогда действуйте так». В зависимости от ситуации при встрече с «Целью» командование в тот или иной момент на себя должны были принимать либо Джейн, либо Уолш. Уолш не желал передавать ей бразды правления, не имея доказательств, что на борту инопланетного звездолета кто-то есть, и это было правильно. Джейн совсем не желала брать командование на себя, но она переживала за то, чтобы все было сделано верно. Первый контакт был деликатнейшей процедурой даже дома, среди людей. А тут все обстояло гораздо тоньше и рискованней.
Уолш следовал протоколу, утвержденному в Хьюстоне. Но в какой-то момент у Джейн возникли сомнения в том, что человеческая логика имеет здесь какое-то значение.
Джейн задержалась рядом с Бергеном в кормовой части капсулы. Берген всматривался внутрь инопланетного звездолета. Он приблизился к шлюзовому переходу, насколько мог, не рискуя вызвать недовольство Уолша. Берген явно нервничал. Он сверялся то с одним прибором, то с другим и по-разному закреплял их на поясе скафандра. Джейн даже через шлем расслышала приглушенный треск расстегиваемой «липучки».
– А где верх? – спросила она у Бергена.
Он постучал по ее шлему кончиками пальцев, затянутых в перчатку.
– Включите коммуникатор, док.
Проклятье. Она надеялась, что он услышит ее негромкий вопрос. Неужели каждое слово, каждое движение здесь должно было становиться достоянием публики? Ну, хотя бы собственные мысли принадлежали только ей. Она включила переговорное устройство.
