Я начала задавать вопросы, но он сказал: «Молчи. Быстро уходи. И не оборачивайся». Мне стало страшно, и я без слов повиновалась.
Дома я не знала, куда деваться от охватившего меня страха. Я представляла себе преследователей… но ведь Фред мне совсем ничего не рассказал! Однако я понимала, что переступила какую-то черту, и поэтому испытывала жуткое чувство вины. Заснула я с молитвой о том, чтобы никогда больше не встречать маленького человека в очках.
Посреди ночи я проснулась. Сердце отчаянно колотилось в груди, Жигало стоял возле моей постели и шипел на окно. Я зажгла свет и увидела за стеклом улыбающееся лицо элегантного молодого человека, который так напугал моего спутника утром в парке. Ты его знаешь, Карр. Его зовут Дрис — Дрисколл Эймс.
Тогда у него еще было две руки. И он воспользовался ими для того, чтобы забраться к нам в дом.
Я вскочила и бросилась в спальню родителей. Я звала их, пыталась разбудить. Даже начала трясти отца. И испытала самое настоящее потрясение. Мои родители дышали — но с тем же успехом могли быть мертвыми. Помню, как я колотила кулаками по груди отца.
И тогда я окончательно уверилась в том, что большинство людей лишены разума и свободы воли. Они только детали большой машины. Если сейчас для них наступило время сна, значит, они будут спать — и изменить ничего нельзя.
Я помчалась вниз по лестнице и оказалась в руках у мисс Хэкмен и мистера Вильсона, которые меня поджидали. Однако Жигало опередил меня и бросился на них. От неожиданности они отступили на пару шагов, и мне удалось выскочить в дверь. Я пробежала несколько кварталов, поворачивая на каждом перекрестке. Только почувствовав, что мне удалось от них оторваться, я остановилась.
Я не знала, что делать. Ведь я оказалась на улице в одной ночной рубашке и сразу замерзла. За каждым углом таилась опасность. И тогда я вспомнила о своей единственной подруге, Маргарет, мы вместе учились. Иногда мы ходили куда-нибудь вместе с ней и ее ухажером. Я не сомневалась, что Маргарет меня пустит и обязательно окажется живой.
Подруга жила всего в нескольких кварталах от меня. Стараясь держаться теневой стороны улицы, я торопливо зашагала к ней. Окно спальни оказалось открытым. Я бросила в него несколько камешков — безрезультатно. Мне не хотелось звонить и будить весь дом, и я забралась в окно. Маргарет крепко спала.
К этому моменту я уже убедила себя: моим родителям подсыпали сильное снотворное, чтобы меня похитить. Однако довольно быстро я поняла свою ошибку. Мне так и не удалось разбудить Маргарет. Я позаимствовала у нее кое-какую одежду, вылезла в окно и бродила по улицам до самого утра.
