Выпытал: пираты состояли на службе у короля Сигизмунда. Стараясь оправдаться, они клялись, что они не пираты, а «морские сыщики», королевские слуги. Так их назвал сам король. Они обязались захватывать в открытом море корабли, идущие в русскую Нарву, что и должны выполнять неукоснительно, иначе им самим грозит казнь… Керстен Роде надел на ноги двадцати человекам цепи, посадил их на весла, а девятнадцать велел ночью в темноте сбросить в море «по знакомству». Он знал их и раньше как природных корсаров. Закованные в цепи сменили русских гребцов. Им было объявлено, что они будут отвезены в Москву для допроса к царю.
Пленные пираты ругали своего атамана. Они говорили, что, когда выходили в море, все реи на мачтах покрылись ласточками — это плохой признак для моряка, и корабли при посадке кренило на левую сторону, что тоже дурной признак. К тому же корабли вышли в море тринадцатого числа. Все это предвещало несчастье. Атаман не послушал матросов.
Купцы и другие сидевшие в каютах люди с облегчением вздохнули, появившись снова на палубе. Словно гора с плеч свалилась. Начали толкаться вокруг пленников, около пушек. Андрей строго покрикивал на пушкарей, приказывая им привести в порядок орудия и снаряды. Всех зевак он отогнал от орудий.
— Полно вам, добрые люди. Эка невидаль. Поостерегайтесь. Подале от зелья… Не до вас нам!..
Купцы послушно отступили, самодовольно поглаживая бороды.
— Экую задали порку, небу стало жарко, — оправившись после пережитых страхов, весело сказал Тимофеев, потирая от удовольствия руки.
— Ну и бедовые у нас пушкари! А наши-то, поморские атаманы… Недаром их поблагодарил Керстен… В грязь лицом не ударили, — сказал с гордостью старик Твердиков. — Как ловко они овладели третьим-то кораблем.
— Да-а. Притянули Варвару на расправу. Молодцы! — похаживая вокруг охлаждавшего пушку Андрея, приговаривал Юрий Грек. — Мы уж думали — конец света.
Матросы поднимали и укрепляли сбитую пиратами бизань-мачту.
Совин, окруженный группой датчан, беседовал с Керстеном Роде на немецком языке. После беседы с датчанами он подошел к Андрею и ласково сказал:
— Ну, Чохов, диву дивуются на тебя дацкие люди. Керстен обещает расхвалить тебя самому батюшке царю, таких-то пушкарей он не видывал во всю свою жизнь ни в одном царстве.
Оторвавшись от пушки, Андрей смущенно ответил:
— Полно вам… Найдутся и у нас получше меня…
Сумрак сгущался. Едва заметно в небесной выси проступили бледные звезды. Вспомнились Андрею Москва, Печатный двор, Охима… Взгрустнулось. Особенно когда взглянул на звездное небо.
