— Куда же это они собрались? — спросил Алехина Поспелов. — В толк я не возьму.
— Земля новая объявилась позади окияна… туда и поплывут. Новая земля — так ее прозывают, Новый Свет!.. Там очень много золота, много богатств…
— Далече ли она отсюдова? — спросил Юрий Грек.
— Бог знает!.. Говорят, вдоль земли всей плыть надо, — ответил Алехин наобум.
Большее удивление вызвала у купцов смелость аглицких людей: неведомо куда люди плывут — знать, доходное дело! Зря не поплывут.
— Гляди, как красавица королева с ними ласково беседу ведет…
— Она к торговым людям милостива, — заметил Алехин, — купцы хвалят ее… Да и польза ей от того, и немалая.
Наконец, когда проводы были закончены, к Алехину подошел Вильям Барро, красный, взволнованный, и сказал: «Ее величество соизволила пожелать видеть московских гостей».
Двинулись робко, со смирением, низко поклонились королеве на ее приветливый кивок головы.
Она спросила о здоровье государя Ивана Васильевича и пожелала успеха московскому торгу.
Поспелов, выйдя вперед, благодарил королеву за гостеприимство и доброе слово о батюшке государе.
Но вот опять забили литавры, загудели трубы. Королева повернула своего коня. За нею двинулась и вся ее свита.
Вечером в дом, где остановились московские люди, приехал Вильям Барро. Он сообщил, что королева благословила «Московскую компанию» на отправку в Нарву новой флотилии торговых судов, и затем поздравил московских гостей с милостивым обхождением с ними королевы.
По просьбе купцов Алехин задал Вильяму Барро вопрос:
— Почему в Лондоне так шумно и весело, разве их вера не запрещает праздности, гусель гудения и лицедейства?
На это Вильям рассказал следующее.
Был такой суровый протестант, который осуждал лондонские нравы. Имя ему Кальвин. Жил он в Швейцарии. Когда доложили о том королеве, которая не любила Кальвина за суровость, она сказала:
«Кальвин сделал реформацию для самого себя, согласно с нравом своим, но не обязан весь свет согласиться с суровостью его. Он придумал столь печальный обряд богослужения, что собрания реформаторов походят более на темницу, наполненную преступниками, нежели на собрания богомольцев. Пророки учили служить Богу с весельем. Они писали: „Хвалите его в тимпанех и гуслех, хвалите его в струнах и органе! Хвалите его в кимвалах доброгласных…“ Как же можно следовать суровым порядкам, навязываемым Кальвином?..»
С этого дня купцы стали частыми гостями «Московской компании», которая помещалась в большом богатом каменном доме. Одно крыло этого дома высоко поднималось над остальною частью здания, образуя широкую четырехугольную башню, окаймленную тупыми зубцами на вершине. Внизу, у основания башни, был широкий с куполообразным вырезом над воротами вход, закрытый тяжелыми железными дверями. Одно за другим поднимались три больших окна в мелких квадратных стеклышках. Все здание вместе с башнею было окрашено в темно-бордовый цвет. Столетние дубы пышной зеленью обволакивали этот дом.
