Вокруг этого чудо-дворца раскинулся город Пекин. Ближе к Запретному городу возвышались дворцы вельмож, окруженные садами и высокими стенами, дальше лепились дома попроще. С шахт к западу от столицы подвозили уголь. Улицы городов в те времена никто не мостил, поэтому в сухую погоду на них лежала угольная пыль, после ливня превращавшаяся в грязевой поток. От системы стоков исходило зловоние. Отходы просто сбрасывали на обочины дорог, и в них копошились бродячие собаки и городские птицы. Насытившись, воронье стаями летело в Запретный город гадить на золотые крыши.
Взяв несколько в сторону от оживленных улиц, путешественник оказался бы на одной из узких аллей, известных как хутуны. В одном из таких хутунов в десятый день десятого лунного месяца 1835 года родилась девочка, которую назвали Юй Ланьхуа, Нефритовой орхидеей, — будущая великая вдовствующая императрица Цыси.
Дома в квартале, где жила ее семья, были просторными, с тщательно спланированными внутренними дворами и безупречно прибранными покоями, чем разительно отличались от большинства пекинских домов. В соответствии с правилами фэншуй, в жилых комнатах имелись двери и окна, выходящие на южную сторону, откуда падали солнечные лучи. Северную стену делали глухой, чтобы защитить дом от песчаных бурь, посещавших столицу Поднебесной, и от злых духов, которые, как известно, всегда приходят с Севера. Крыши домов в этом квартале крыли серой черепицей. Цвет кровельной черепицы в империи был прописан строго: желтый — для императорских дворцов, зеленый — для домов знати, серый — для всех остальных жителей Китая.
В феврале 1850 года умер император Даогуан и на престол взошел его наследник — император Сяньфэн. Молодой монарх с младенчества не отличался могучим здоровьем, а тут еще в юности при падении с лошади сломал ногу и с тех пор прихрамывал. В Китае к императору положено было обращаться «Дракон», и злые языки в Пекине прозвали его Хромым драконом.
Едва император Сяньфэн взошел на престол, как по всей империи начался поиск наложниц. Кандидаток набирали из девочек-подростков знатных родов — маньчжурок и монголок, китаянок на конкурс не приглашали. Закон обязывал родителей регистрировать дочерей после того, как они достигали половой зрелости.
Цыси значилась в этом списке и теперь, как и остальные девушки со всего Китая, направлялась в Запретный город.
Дождливым мартовским утром 1852 года двери пекинского дома наместника Хуэйчжэна распахнулись, и на порог шагнула благоухающая, как цветок, наряженная в лучшее свое платье Юй Ланьхуа. За ней, утирая слезы, семенила мать. Маленькая, хрупкая, рано постаревшая, она смотрела на свою старшую дочь глазами, полными страха и надежды.
