— Привет, — обратился к Ричи толстый рыжий, в крупную полоску, кот и подмигнул зеленым глазом.
Хозяева растерянно заулыбались.
— Я — ваш сосед капитан Дмитрий Лыжин, в милиции служу… или в полиции, как по-нынешнему. — Гость пожал руку писателю и неловко чмокнул ладошку «двуногой».
Ричи отметил, что незваный гость хоть и бесцеремонный, но весьма симпатичный тип: седеющий брюнет, черты лица правильные и приятные, правда, нос слегка курносый.
— О, котики, это хорошо! — вальяжно протянул гость, посмотрев на Ричи и Масю. — У меня у самого кот. Вот, я его сюда даже привел — Прапор! Ха-ха-ха, у капитана личный прапор!
— Думаю, в представлении я уже не нуждаюсь, — не менее развязно произнес толстяк странной расцветки. — Привет еще раз, будем знакомы! — и потерся мордочкой сначала об Масю, потом об Ричи.
Половина его туловища была отчетливо красноватой, в мелкую полоску, а половина — темно-рыжей, почти багровой. На морде же проходила вертикальная граница цветов — половина была шоколадной, половина — цвета красной охры. Если бы не габариты, Прапора можно было бы принять за трехцветную кошечку. Но цветов было только два, а объемы недвусмысленно намекали на мужскую природу.
Позже Ричи узнал, что этот толстяк не так нелеп, как кажется на первый взгляд, и обладает острым умом, а когда надо — и железной хваткой. Лыжин занимается расследованием преступлений и очень гордится родом своей деятельности и званием. Делает он это, как и положено «двуногому», неуклюже, неумело, с постоянными промахами, но при этом пользуется уважением коллег и уважением начальства. Все почему? Потому что его КПД значительно увеличивает Прапор, которого он почти всегда берет с собой на происшествия. В отличие от хозяина, кот всегда обращает внимание на нужные детали, грамотно собирает улики, но, самое главное, опрашивает котов. «Двуногие», в силу своей недальновидности, не понимают, что коты умеют видеть и наблюдать в несколько раз лучше их самих, поэтому и совершают при них разные преступления без всякого зазрения совести. А коты потом охотно рассказывают все Прапору, а он, как может, делает намеки Лыжину.
Но пока рыжий толстяк казался Ричи развязным тупицей, под стать своему хозяину.
— Скандальчик, вижу, назревает? Это бросьте! Браниться-то нехорошо, делу не поможет, — произнес Лыжин почти нараспев.
— Нет, что вы, у нас тут пропажа. У нас… исчезла рукопись, это ужасно… — ответила «двуногая». Писатель же потерял дар речи и только качал головой, как игрушечная кошка.
