Закончив обедать, я набрала Хмельницкую.
– Аделаида Леонидовна, это я, Татьяна. У меня к вам несколько вопросов. Во-первых, мне нужно знать, в каком именно банке ваш племянник брал кредит. И еще фамилию, имя и отчество друга, у которого он одолжил деньги, – изложила я свою просьбу.
– Ах, Татьяна, да-да! Рада вас слышать! И как, вы что-нибудь узнали, что-то прояснили? Прошу вас, не томите! – как всегда с ажитацией проговорила Хмельницкая.
«Ох, какая же вы быстрая, Аделаида Леонидовна. Если бы все дела так быстро распутывались, как вы чешете языком, у частных детективов была бы не жизнь, а малина», – подумала я, а вслух произнесла:
– Работаю, Аделаида Леонидовна, работаю. Кое-какие детали прояснились, но требуется еще многое обдумать. Так как же насчет банка и координат друга Максимилиана?
– Да-да, я понимаю. Ох, сейчас Борислава Константиновича нет дома… А знаете что, Татьяна? Приходите завтра к нам: Максику будет девять дней… – в трубке послышался всхлип. – Вот. И тогда Борислав напишет вам адреса. Придете?
– Конечно, обязательно.
Я записала адрес Хмельницких. Что ж, прекрасный повод получить массу ценной информации: возможно, что-нибудь прояснится, когда я пообщаюсь с кем-то еще или даже просто понаблюдаю за теми, кто будет на поминках.
По дороге домой я заехала в супермаркет, чтобы пополнить свои запасы продуктов. Очередь у кассы, к которой я подкатила со своей тележкой, была сравнительно небольшая – всего пять человек. Первой к кассе подошла бабушка. Она долго вытаскивала из кошелька мелочь – по всей видимости, последнюю – на три апельсина по акции. За пенсионеркой стояли парень с вертлявой размалеванной девицей, мужчина в годах, женщина средних лет и я. Бабушка долго ковырялась в кошельке, у нее тряслись руки – может быть, от волнения, что она задерживает очередь, а может быть, от возраста и болезней. Вертлявая девица начала шикать, демонстративно закатывая глаза. Молодая кассирша также всем своим видом выражала нетерпение и пренебрежение. Наконец бабушка наскребла нужную сумму и скрюченными пальцами стала пытаться раскрыть сумку, чтобы положить туда свои апельсины.
– Девушка, помогите же бабушке! – не удержалась я от замечания в адрес кассирши.
Честное слово, я бы сделала это сама, но тележка с продуктами и четыре человека в очереди передо мной не позволяли подойти к кассе ближе.
Кассирша зыркнула на меня злыми глазками и отрезала:
– Мы не упаковываем покупки!
Размалеванная девица начала бухтеть, что если бабка не может сама в магазин сходить, пусть нанимает сотрудника социальной службы.
