— Знаешь, что это такое? — Слава напустил на себя страшно таинственный вид. — Когда кого-то арбузом угощают?
— Что?
— По усам текло, а в рот не попало! — выпалил Слава.
— Не попало, так еще попадет! — пообещал Ромка и позвал Славу к себе домой. — Что-то интересное покажу.
Глава ШЕСТАЯ
в которой Ромка ведет неравный бой
Живут Махневы в соседней деревеньке Клюквиной. Километра три от Бородинского, центральной усадьбы совхоза, который тоже называется «Бородинский». Каждое утро, кроме воскресенья, за клюквинскими ребятами заходит автобус и привозит их в школу. А днем, после уроков, отвозит домой. Только Ромка после школы обычно никогда не дожидается автобуса. Особенно в такую погоду, как сегодня, — солнечную и с легким морозцем.
Прямая дорога из Бородинского в Клюквину идет лесом, через глубокий овраг, по дну которого протекает речушка Клюковка. Здесь, в овраге, во всякое время года непременно находится что-нибудь такое, мимо чего так просто не пройдешь. Поэтому Ромка иной раз очень уж долго добирается до дому.
Вот и сейчас. Как спустился в овраг, так и потерял счет времени. Нашел одно место, где речка звенит подо льдом на перекате. Да так красиво звенит, как будто там, подо льдом, развешаны хрустальные бубенчики.
А ветви берез и осин на склоне оврага все белые от инея. Как серебряное кружево на темной стене елового леса, который подходит к самому оврагу. Чуть в стороне дружной кучкой собрались черноствольные стройные липки. Их ветви тоже белы от инея, и на этих заиндевелых ветвях все время вспыхивают и гаснут красноватые отблески. Вспыхивают и гаснут. Вспыхивают и гаснут. И мелодично звенят подо льдом хрустальные бубенчики. И по серебряному кружеву пролетает сухой легкий снежок, стряхиваемый с елей верховым ветром. А надо всем этим — голубой-голубой, залитый солнечным светом небосвод.
Но вот Ромка, наконец, вернулся в Клюквину. Переступил через порог дома, скинул шапку, пальтецо, швырнул на пол портфель и бегом к своему подоконнику, тесно заставленному ящичками и горшками. Здесь у него и рассада, и молоденький стебель апельсина, и два голубых кактуса, и агава, и куст красного жгучего перца.
— Иди поешь, голодный ведь! — кричит ему мать из кухни. — Как не слышит! Ромк! Тебе говорю? Ну что за парень такой!..
— Подожди! — отзывается Ромка, медленно переступая вдоль подоконника и по порядку осматривая растения.
А когда очередь дошла до перца, он взял увеличительное стекло и обследовал нижние стороны листьев. На подоконнике вот уже который месяц идет кровопролитная война. Идет с переменным успехом, и конца ей, судя по всему, не предвидится.
