– А сейчас какие у вас с Дэвидом отношения?
– Мы как отец и сын.
– А твои родственники? Ты с ними помирился?
– Нет.
– Почему?
– Потому что есть вещи, с которыми невозможно примириться, – сухо произнес он, дав ей понять, что тема закрыта.
– Дэвид приезжает к тебе на игры?
– Иногда. – Аристос встретился с ней взглядом: – Эта история не предназначена для публики, Алекс, – предупредил ее он. – Мы с Дэвидом единственные, кто ее знал до сих пор. Теперь ее знаешь ты.
– Я никому ничего не скажу, – пообещала Алекс. – Спасибо, что поделился со мной. Теперь я понимаю, какие два пути у тебя были. Как нелегко тебе было выбрать правильный. Наша жизнь – это постоянный выбор.
Аристос убрал ей за ухо прядь волос.
– Чем ты была расстроена до этого?
– Я тосковала по дому. Здесь так красиво. Твой остров невероятно красивый. Он напоминает мне Стигос. Я так по нему скучаю.
– Ты звонила домой?
– Да. Я просто… Я чувствую себя потерянной. Я просто хочу быть уверенной в том, что приняла правильное решение, отказавшись от своей привычной жизни.
– Ты должна четко двигаться по выбранному тобой пути. Сначала тебе это будет даваться нелегко, затем все легче и легче. У меня в Вегасе было именно так. Когда ты только прошел точку невозврата, сомнения – нормальное явление. Главное, собраться с духом и научиться преодолевать эти сомнения.
Ее губы дрогнули в робкой улыбке.
– Ты мудрый человек, Аристос Николадес.
– Значит, я не только грубый и невыносимый?
– Да, – шире улыбнулась она. – Наверное, ты мой Дэвид, поскольку ты наставил меня на правильный путь.
Он покачал головой:
– Я просто человек, который понимает твои внутренние противоречия. Я знаю, как трудно порвать с тем, что хорошо знаешь. Говорить себе, что ты поступаешь правильно, когда тебя переполняют страхи и сомнения.
Их взгляды встретились, и в этот момент время словно остановилось. Женщина, которую он прижимал к себе, была теплой и мягкой. Казалось, ее голубые глаза смотрят ему прямо в душу.
– Алекс, – пробормотал он. – У нас есть правила, которые мы не должны нарушать.
– Я знаю, – прошептала она, придвигаясь еще ближе.
Запах жасмина, исходящий от нее, будоражил чувства. Соблазн нарушить собственные правила был слишком велик. Их губы разделяли считаные сантиметры. Он мог бы остановить это безумие, поскольку еще сохранил остатки самообладания. Александра, похоже, нуждалась в более серьезном утешении. Именно поэтому он ее не оттолкнул. Не послушался внутреннего голоса, взывающего к благоразумию.
