Урфин Джюс вышел из машины. Поднял руку и заорал что есть мочи.
— Я, Урфин Джюс, прошу Пифию принять меня.
— Ждите, — оглушил громкоговоритель. Через небольшое время громкоговоритель ожил. — Урфин Джюс, следуйте к катерной стоянке, Госпожа примет Вас.
И Урфин Джюс пошел налево, вдоль стены, не доходя метров пяти до катерного причала, все было зарешечено. Щелкнул электрозамок, он отрыл дверь и пошел на причал, за спиной, решетка тут же закрылась.
Катер его уже ждал, матросы катера помогли ему переступить, подняться по трапу. На плавсредстве они обогнули мыс. Один их находящихся на катере связался с кем то, раздался звуковой сигнал, заработали какие-то механизмы и часть крепостной стены медленно ушла подводу, на причале у шикарного дома Пифии загорелся зеленый на двух бакенах, и они тихим ходом причалили, раздался предупреждающий сигнал и массивная плита двухметровой толщины стала подниматься из воды, закрывая проход.
Его пригласили на второй этаж, уютно, дерево, камень, камин, панорамная стеклянная стена, на полу персидские ковры, он засмотрелся на серые воды Финского залива. Рядом на столике стоял хороший виски и небольшой заваренный чайничек, но он, ни к чему не притронулся.
Вошла Пифия, у него, не смотря на его не традиционные предпочтения при появлении этой женщины всегда обрубало дыхание и увеличивалась слюновыделение, но вот реальная возможность всплыть где-нибудь в районе пьяного маяка срабатывало получше любой Анти-Виагры. Ведь молния тоже красива, вот только кому захочется ее обнимать. Пифия была в роскошном, полупрозрачном, бордовом вечернем платье с большим декольте. Эта молодая женщина, мало сказать, была красива, она была неприлично прекрасна. Высокая, огромные томные черные глаза с поволокой, пышные, густые, смолянистые волосы, чувственные алые губы и все это с фигурой греческой богини, нет, это ни женщина, это бомба с ядерной изюминкой.
— Здравствуй, что на этот раз Вас привело ко мене, хозяин Лебяжья.
— Хочу имя человека, сделавшего вот это, — и Урфин Джюс выложил на маленький стеклянный столик тот свернутый пистолет, из непонятного материла.
Пифия улыбаясь, нагнулась, чтоб дотронуться до предмета, от чего Урфин Джюс едва не задохнулся, пришлось закрыть глаза. «Вот же ведьма».
Когда же он открыл глаза, пред ним престала, бледная испуганная Пифия, какая-то сразу жалкая, маленькая, сжавшаяся с ногами забравшаяся на кресло.
— Его зовут Змей. — И она протянула к пришедшему руки. — Видишь в моих ладонях пустота, мне больше нечем тебя кормить.
