– За то, чтобы спокойно пережить предстоящие три месяца?
Эмбер подняла брови:
– Считаешь, это возможно?
– Конечно, если мы оба постараемся.
– Ладно. Тогда объясни мне с точки зрения логики, как мы собираемся мирно сосуществовать, если в номере всего одна постель?
Медленно потягивая шампанское, Коннел смерил ее спокойным взглядом.
– Ты, вероятно, заметила, что кровать очень широкая.
– И тебя не смущает…
– Что именно?
– Не знаю, – пожала плечами Эмбер, – соблазн?
– Наброситься на тебя? – усмехнулся он. – На сто процентов уверен, что не останусь равнодушным к красивой женщине рядом. Один раз тебе удалось соблазнить меня. Однако, если я принял твердое решение, поверь, устою перед любым искушением, даже перед тобой, Эмбер.
Она подобрала под себя ноги невинным движением, но этого было достаточно, чтобы Коннел снова воспламенился, едва сдерживая желание скользнуть ладонью вверх по обтянутому шелком бедру и убедиться в ее готовности принять его. Когда их взгляды встретились, между ними словно пробежала искра. Эмбер неловко заерзала в кресле, словно под платьем резвился осиный рой.
– Но ведь чем-то нам придется заняться, чтобы скоротать время, – огляделась вокруг Эмбер. – Не вижу здесь настольных игр.
– Навряд ли тебе удастся найти их в номере для новобрачных всемирно известного отеля, – сухо заметил Коннел.
– Тогда предлагаю провести сеанс знакомства. Нам не помешает лучше узнать друг друга. – Эмбер весело улыбнулась. – Вдруг до развода нам придется участвовать в телешоу молодых супругов. Тебе много известно про меня, в то время как ты остаешься полной загадкой. Разве это справедливо, Коннел?
Коннел глотнул еще шампанского. Его вполне устраивал ореол таинственности. Если держаться в стороне от людей, не подпускать их близко, они не смогут причинить боль. Уязвимость затмевает разум, толкает на безрассудные поступки. Однажды в жизни он совершил роковую ошибку, и с тех пор его преследовал страх утратить контроль. В тот раз он почти разрушил свою жизнь и поклялся, что никогда больше не допустит этого.
Но разве он не поддался слабости в ту ночь, когда занимался сексом с Эмбер? Не устоял перед искушением, потеряв голову, хотя дал себе слово. Он не прислушался к голосу рассудка, твердившему, что надо остановиться. В итоге влип, как муха в паутину.
Коннел прикрыл глаза. Никогда прежде он не испытывал к женщине таких сильных чувств. Казалось, он стоит на краю бездонной пропасти и готов сделать роковой шаг. Если бы он поступил правильно, то ушел бы не оглядываясь и никогда больше не видел Эмбер.
