Утром его на «скорой» отвезли в больницу, а вещи забыли на базе.
– Куда его повезли? – спросил я Фишера.
– В Беэр-Яаков, – ответил он.
Я вспомнил, что, когда мы прощались на причале Хайфского порта, моя рыдающая мама повторяла снова и снова: «Запомни, меня везут в Беэр-Яаков. Лагерь репатриантов в Беэр-Яаков».
Я сказал Фишеру, что вещи Джордже остались в палатке, и я должен отвезти их ему.
Фишер удивился.
– Ты всего неделю в Израиле, – сказал он, – как ты найдешь Беэр-Яаков?
Я объяснил ему, что хочу найти мать. Фишер окинул меня взглядом. Мне показалось, что в какой-то момент он разглядел, что за солдатской формой скрывается всего лишь ребенок.
– Ладно, – сказал он, – отвези ему его вещмешок, но учти – тебе придется ехать на попутках.
Даже на венгерском я не знал, что такое «вещмешок» и что такое «попутки», но согласился. До Хадеры меня подбросил наш грузовик. Высадив меня, водитель объяснил, в каком направлении находится Тель-Авив, показал, как нужно останавливать машины, и уехал. Название места было написано у меня на клочке бумаги – на иврите и на венгерском, с нарисованной Фишером картой в придачу: военный госпиталь для душевнобольных, Беэр-Яаков.
Наверное, даже оставшись посреди пустыни Сахара, я не чувствовал бы себя таким потерянным. Однако я всего за несколько часов добрался до госпиталя в Беэр-Яакове – и только благодаря тому, что в то время солдат подвозили почти все водители, и, когда я показывал им записку с адресом, они, понимая, что я не знаю иврит, изо всех сил старались мне помочь (и не только на словах).
Девушка-солдат в приемном покое госпиталя указала мне на барак, где находился рядовой Джордже, и я направился туда с вещмешком на плече. По дороге меня остановил доктор в белом халате.
– Как поживаешь? – мягко спросил он меня.
– Нормально, – ответил я по-немецки, – спасибо.
Врач не отставал:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Ты уверен?
Я вдруг понял.
– Герр доктор, их бин нихт феррюкт, – сказал я, – я не сумасшедший.
– Зишер, зишер, – улыбнулся он с пониманием, похлопывая меня по плечу, – конечно нет. Может, все-таки поговорим об этом?
Тут я почувствовал, как меня потихоньку охватывает паника. Ведь ни один сумасшедший не понимает, что он сумасшедший. Может, я и правда сошел с ума? Может, Фишер и меня послал сюда по указанию врача? За последние несколько недель со мной столько всего произошло, что немудрено было свихнуться. Как мне доказать, что я нормальный? Как на самом деле ведут себя нормальные люди?
