– У моей бабушки рак, – сказала она. – Помнишь?
Где-то в восточной части прозвучал выстрел. Иногда стреляли военные, иногда кто придется. Не исключено, что вечером нагрянут мародеры.
– У тебя есть оружие?
Серьезный тон встревожил Наиму.
– Конечно.
– Какое?
– Револьвер тридцать восьмого калибра… – как можно увереннее произнесла она. Бабушка купила свой «смит-вессон» еще в старом квартале, где жила и умерла мама. Целую вечность назад.
– А патроны?
– Одна коробка. И еще сколько-то в… магазине. – Она запнулась, вспоминая правильный термин.
– А стрелять умеешь?
– Это что, экзамен?
Глядя, как помрачнел полицейский, Наима тут же пожалела о своей резкости. Похоже, он был настроен вполне дружелюбно.
– От пистолета мало толку, если не умеешь с ним обращаться. – Санчес вырвал из блокнота оранжевый стикер и наклеил на окно. Уродливое и добротное, как и все в доме мистера Ямамото.
«ПОДЛЕЖИТ ЛИКВИДАЦИИ» – гласила надпись на стикере.
– Сорок восемь часов, – сказал полицейский. – Если тут кто-то останется… выйдет скверно.
– «Джей» сожгут? – спросила Наима. Кварталы в округе разбили на секторы, и каждому присвоили букву. Футхилл-парк находился в секторе «Джей», по крайней мере, так говорилось во всех информационных сообщениях.
– Да. Двое суток на эвакуацию.
– А что, это правда помогает? Огонь задерживает эпидемию?
– Если вирус передается через предметы, почему нет? Я тут ни при чем. Мое дело – стикеры клеить.
Судя по пистолету на поясе и самозарядной винтовке на груди, полицейский кривил душой. Интересно, сколько человек он уже пристрелил?
– Я слушаю радио в машине, – заявила Наима. – Говорят, от огня никакого толку.
– И что прикажешь делать, сидеть и не рыпаться?
– Может, ты поучишь меня стрелять?
Он остановился и медленно повернул к ней голову; тело осталось неподвижным, словно противилось усилию. Кривая усмешка исказила пол-лица – с той стороны, которую Наима не видела.
– Я похож на частного тренера?
– Ты сам начал расспрашивать.
– Ты не заигралась в наследную принцессу? Правила не для тебя?
Зря он повелся на то, что до гор тут рукой подать, а частные дома сосредоточены на одной улице длиной в четверть мили. Зря поверил Бобу, что в районе ни души не осталось. В Футхилл-парке жили самые бедные семьи округа, а еще темнокожие и мексиканцы. Его прозвали «Трейлер-парк», хотя Наима не вполне понимала, за что.
– Тут живет моя бабушка, – сказала Наима. – Она еле наскребла денег на крошечный двухкомнатный домик, чтобы я пошла тут в школу. Еще до того, как цены взлетели до небес. Она наломала дров с моей мамой и мечтала хотя бы меня вывести в люди. Я всем ей обязана. У нее нет высшего образования, а я учусь в магистратуре. Когда бабуля заболела, я взяла перерыв на год и вернулась сюда. У нее банальный рак. Скучная старомодная болезнь, от которой по-прежнему умирают медленно. Поэтому я здесь.
