Я с удовольствием рассматривала ее.
– А почему ты рыжая?
– Сейчас модно. А вообще, это меня Полька уговорила. Сказала, что все приличные мамы ее одноклассниц уже рыжие.
– Шикарно. А почему шпильки?
Алка бросила сигарету и серьезно посмотрела на меня:
– «Бабушка, а почему у тебя такие большие уши?» Что там еще спрашивала девочка?
Я сделала вид, что обиделась.
– Девочка плохо кончила бы, если б не дровосек.
– Всю нормальную обувь потихоньку стоптала Полина. Туфли из ремонта я забрать не успела, вот и пришлось ехать на свой симпозиум как настоящей даме. Без обуви и без одежды. Я до сих пор надеюсь, что куплю что-нибудь здесь или стащу у тебя.
– У меня стащить не получится. Вся моя одежда рассредоточена по местам, куда мне вход заказан.
– Прикольно. А можно подробнее?
– Пошли отсюда, по дороге все расскажу.
Алка воспротивилась.
– Мы что, пойдем пешком? А такси?
– Ближайшее такси за мостом. Так что держись за меня, если что.
Спустившись с перрона, Алка сделала несколько осторожных шагов по гравию, но тут же увязла каблуками в мелких сыпучих камнях. Выругавшись еще раз, она достала из саквояжа белые носки, сняла туфли, спрятала их в пакет и «переобулась». Осторожно ступая и придерживая рукой необычайной красоты шляпку, которая норовила улететь вместе с ветром, Алка поплелась за мной к мосту.
Кое-как взобравшись по лестнице, мы поймали машину, чтобы добраться до гостиницы.
Шофер не стал даже спрашивать, куда нас везти, а сразу же поехал к отелю у часовни Всех Святых, обычному месту стоянки иностранных гостей в Кутной Горе. Перед входом в маленький трехэтажный отель Алка притормозила, чтобы надеть туфли.
– Не стоит пугать аборигенов своим странным видом. Слушай, а у тебя документы есть?
Я задумалась.
– Паспорт у меня, конечно, есть, но лучше его не показывать. Иначе меня завтра полицейские разбудят.
Алка присвистнула.
– Ну, я примерно что-то такое и предполагала. У меня в паспорте вклеена Полька. Можем сойти за маму с дочкой?
Я покрутила пальцем у виска.
– Твоей Польке сколько? Пятнадцать? А мне?
Алка кивнула.
– Ну не хочешь за дочку, сойдешь за маму. Могу побыть дочкой.
– В таком прикиде?
– Мне опять носочки надеть?
– И шляпку снять, и волосы резиночкой перетянуть. Я не помню, чем еще девочки-подростки обычно портят себя. Тебе виднее, у тебя дочь, а у меня только два сына.
Алка осторожно заглянула внутрь сквозь стеклянную дверь.
– У них там в холле темно, экономят, наверное.
– Это хорошо. Так что преображайся.
