– Я пригласил вас, чтобы обсудить, как перевезти серебро в новый костел на окраине города.
Равви удивился:
– Перевезти? Зачем?
– Скоро здесь будут передовые отряды Яна Жижки, и Седлецкий монастырь будет как головешка в костре. Хорошо, если хоть что-то останется.
Равви задумался:
– Тайно перевезти несколько телег по улицам, где даже кошки не ходят?
– Значит, нужно создать на улицах толпу. Организуйте крестный ход или еще что-нибудь…
Антуан взял слово:
– Я мог бы отправиться в стан самого Жижки.
Бернар с Равви переглянулись:
– Зачем?
– Попробую договориться с крестьянским вождем. Может, удастся сохранить Седлецкий монастырь…
Антуан вернулся через десять дней с плохо скрываемой тревогой на лице. Бернар, едва взглянув на помощника, все понял:
– Наш старый приятель де Монбар?
– Как вы догадались, Монсеньор?
– У этого крестьянского войска слишком хорошая организация. Значит, у господина Жижки профессиональные консультанты. Среди местной знати мало кому нужна война на заброшенных лесных землях. Но войско Жижки, как ни странно, движется именно сюда. Значит, сведения о наших серебряных рудниках дошли до Труа.
Бернар подтвердил предположения Антуана:
– Вчера я встретил госпожу Бланку при дворе нашего великолепного короля Зигмунда.
– Бланку?
– Мой дорогой Антуан, она вращается при дворе и поставляет самые надежные сведения в стан гуситов. К тому же в Кутной Горе чеканят треть серебряных монет, которые имеют хождение по Европе. Поэтому королевский двор частенько нас навещает.
Антуан усмехнулся.
– Я говорил с Жижкой. Он поклялся не трогать монастырь.
– При таком раскладе я бы не очень-то полагался на его слова.
Антуан возразил:
– Он завоевал уважение своих солдат тем, что всегда держит слово.
– Мой друг, всегда найдется тот, кому не интересен ваш авторитет. Посмотрим, что из этого получится.
Не прошло и двух недель, как войско гуситов взяло город. Пожары и грабежи, неизбежные спутники победителей, стали частью жизни горожан. По мощеным улицам до обеда по направлению к шахтам двигались процессии людей, одетых в белое. Победители не утруждали себя расходами на казнь тех, кто оказал им достойное сопротивление. Монахов и шахтеров, выступивших на стороне якобитов, сотнями сбрасывали в шахты и засыпали отработанной горной породой.
В самом центре жестоких безумств на горе стоял огромный Седлецкий монастырь, и всему гуситскому войску, занявшему Кутну Гору, был дан строжайший приказ не трогать его. Но однажды ночью загорелась крыша монастыря. Огонь быстро распространился по дереву, и уже никто не рискнул бы спасать оплот самого богатого и могущественного ордена Европы.
