Ехать напрямую в Вену мы не могли, не созвонившись с тетушкой. Осенью она редко бывает дома, потому что Альфонсик не выносит сырости. Если они в отъезде, то тетушка нам не помощник и ехать в Вену не имело смысла. Я почему-то надеялась, что у какой-нибудь знакомой нашей родственницы найдется австрийский паспорт подходящего для меня возраста и фактуры, чтобы я смогла добраться до дома, где, всем известно, даже стены помогают. Пока я размышляла, Андрей успел дозвониться до Анечки. Она была чем-то занята, и трубку взял ее австрийский муж. Альфонсик на ломаном русском пообещал Андрею, что «объяснит Анечке о его звонке».
Ранним утром на вокзале почти никого не было, так что затеряться в толпе было невозможно. Кроме нас, у перрона расположилась небольшая группа студентов, но они не проявляли к нам никакого интереса. Поразмыслив, мы решили, что единственно возможным для нас направлением был Брно, поближе к тетке Анне, которую наверняка не смутит пара родственников, у которых «не все ладно с законом».
Просмотрев расписание, мы выбрали поезд на 8.30, намеренно не воспользовавшись более ранним, чтобы не сидеть в полупустом вагоне и не стараться изо всех сил выглядеть «как будто вы ничего не хотите».
Прогулявшись до ближайших автоматов и купив на всякий случай пару фидорок в дорогу, мы вошли в вагон второго класса поезда компании «Чески драхи». Стараясь не слишком привлекать внимание своим русским, я спросила:
– Почему на некоторых местах таблички с именами?
– Эти места бронировались заранее, по плацкарте. Ищи свободные.
Мы нашли не совсем удобные, но парные места в купе где-то в середине вагона.
Несмотря на утро, в купе почти не было свободных мест. Я потихоньку разглядывала соседей, пока проводник изучал наши билеты. Пара светловолосых девушек и молодой человек в клетчатой рубашке с рюкзаком, наверняка студенты-европейцы. Перед самым отправлением в купе вошел господин средних лет в костюме неопределенного цвета и пристроился с газетой в кресле у самой двери. В купе оставалось всего одно свободное место, пока студент не поставил на него свой рюкзак, так что больше к нам никто не присоединился.
Мы сидели у самого окна, друг напротив друга. Это мешало разговаривать, но помогало сосредоточиться. В гостиницах нам теперь останавливаться нежелательно, у них наверняка есть телевизоры, и полицейские сводки они получают регулярно.
Андрей не оставлял надежду сохранить работу.
– Маришка, я на неделю выпадаю, у меня инфекция. Не хочу никого заразить, так что буду работать дома. Звони, если что.
