– Доброе утро, Бланка. Я весьма рад, что настоятельница согласилась отпустить вас.
Дама снисходительно кивнула графу и расположилась в огромном кресле у камина.
– Ваше предложение было весьма щедрым, и она не смогла устоять.
Де Монбар внутренне усмехнулся. Десять лет унижений и монастырской жизни не вытравили в красавице Бланке породы.
– Зачем я вам?
Де Монбар подошел к камину и протянул руки к огню.
– Мне нужна помощница.
Брови женщины взлетели, как когда-то в юности.
– Помощница?
– Происшествия в дамских будуарах сокрыты от моих глаз. А они бывают весьма занятны и даже более значимы, чем простые замыслы на мужской половине.
Бланка возвращалась к прежней жизни, в которой граф де Монбар предлагал ей роль осведомительницы. Было что-то странное в его выборе. Она уже немолода, и у нее нет влиятельных родственников, которые бы помогли открыть нужные двери.
– Почему я?
– Вы предпочитаете провести остаток дней в монастыре?
Бланка вскочила:
– Нет!
Граф мысленно улыбнулся – она все такая же горячая, хотя былой аристократической спеси заметно поубавилось.
– Значит, вы согласны?
– Да, я согласна, но опасаюсь, что вы передумаете. Дамы более родовитые согласились бы служить вам.
– У нас с вами есть общий враг, моя дорогая, а это сближает.
– Общий враг?
– Аббат де Клерво.
Бланка похолодела. Никто в здравом уме не хотел бы иметь счеты с Монсеньором.
– У меня?!
– Вы, конечно, не помните глупого юношу, который имел неосторожность просить вашей руки, а вместо этого познакомился с охотничьими псами вашего отца. И как вы думаете, почему вы оказались в монастыре, а ваш сын издох, как бродяжка, от голода?
У женщины задрожали руки. Да, она прекрасно все помнила, но до сих пор не связывала вместе эти три события.
В дверь постучали. Граф подошел к своей гостье и накинул ей на голову капюшон, скрыв от посторонних.
– Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь видел вас, мадам. Моих тайных осведомителей не должны знать в лицо.
Он подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял Исаак. В руках у него был потемневший от времени свиток и небольшой кожаный мешок. Синяки под глазами и ввалившиеся скулы свидетельствовали о том, что он тоже не сомкнул глаз этой ночью. Подождав, пока молодой человек задвинет тяжелый засов на двери, граф взял документ и, посмотрев на Исаака, задумчиво произнес:
– Можешь начинать прямо сейчас. Мы готовы…
20 сентября 1148 г. Франция.
В аббатстве со вчерашнего дня было тихо, как в склепе. После побега Исаака с графом де Монбаром Бернар в спешке покинул монастырь, оставив своего помощника в полном недоумении. Антуан знал, что аббат де Клерво не простит ему потерю священных свитков. Однако больше всего он опасался гнева Монсеньора за утраченный Анкх, который прихватил с собой Исаак. Среди евреев все чаще слышались слова о бегстве, и Равви второй день ходил весь зеленый от злости. Потеря карт означала, что ему так и не удастся закончить расчеты. Ему было известно все о серебряных жилах Чехии, но Мексика была уже недоступна для расчетов.
