Вечером позвонил Данил. Трубку как всегда взяла Алка и, растягивая слова, сказала:
– Приветики.
Это она у Анечки научилась. Я выхватила у нее телефон и радостно сообщила:
– Да, завтра вылетаю. Утром буду в Питере, а вечером – домой.
Данил обрадовался, что наконец-то меня слышит и даже скоро увидит. Исполнив супружеский долг – поговорив с мужем – я пошла варить макароны для двух троглодитов, которым мало было двух ресторанов и на ночь они хотели «чего-нибудь легкого».
Назавтра утром мы с Алкой разлетались. Она обратно в Мюнхен, а я в Питер. Я перебрала в голове все несделанное или отложенное на последний момент и вспомнила про картину, которую купил Антуан. Алка с Андреем уже достали ее из-под кухонного дивана, распаковали и даже попытались подвесить на стену, в аргументе, что тут ей самое место.
Словно прочитав мои мысли, Антуан позвонил сам:
– Добрый вечер. Как дела?
– Прекрасно. Все возвращаются к обычной жизни. Вы забыли картину. Андрей теперь дома, так что можете забрать ее в любой момент.
– У него все в порядке?
– Да. Пока да.
– Если будут проблемы, пусть мне позвонит. Визитку я оставил на подоконнике.
– Спасибо, это ни к чему.
– Кто знает… Картину оставьте себе. Это для вас. Вы же не успели ничего купить.
Я улыбнулась в трубку.
– Вообще-то успела. У меня привычка – покупать сувениры в первый же день, а то потом не будет времени.
Антуан рассмеялся:
– А мне показалось, что вы без вредных привычек!
– Да, это вам показалось. Спасибо вам за все.
Он решительно потребовал Алку к телефону. Подруга внимательно выслушала его, и я впервые за все это время видела ее такой сосредоточенной. На прощанье она сказала Антуану:
– Я не сумасшедшая, чтобы рассказывать всем ваши истории. Лучше буду бедной, но живой.
И, фыркнув, отдала мне трубку. Антуан был немногословен:
– До встречи.
Я нажала кнопку отбоя, подошла к подоконнику и порвала его визитку.
– На кой мне такие встречи?
Утром Андрей привез нас в аэропорт пораньше, чтобы проследить, что мы точно улетим и ничего не забудем. Наспех собранные вещи сдали в багаж, пофотографировались у подвешенного в зале вылетов самолетика, радостно сделанного из елочной гирлянды, расцеловались с братом, всплакнули у таможни и пошли на посадку. А брат поехал выздоравливать, то есть спать.
Алкин выход был чуть дальше, а ее самолет улетал чуть позже, и она решила прогуляться со мной по местному duty-free. Через час, перед самой посадкой, у меня зазвонил телефон.
На этот раз звонил Андрей:
