Исаак не стал занимать кресло Равви, это сочли бы святотатством. Оставшись без места, он прохаживался у большого экрана, на котором высветилась карта мира с красными точками штаб-квартир Фонда. Синими точками светились представительства «Сонгрэ». Показав на красную точку где-то под Прагой, Исаак сказал:
– В этом офисе у нас произошла утечка. Данные по продажам некоторых запрещенных к массовому потреблению товаров…
Некоторые из участников позволили себе рассмеяться. Так политкорректно Исаак обозначил наркотрафик и продажу оружия. Исаак строго посмотрел на присутствующих и продолжил:
– Финансовые отчеты за текущее полугодие были по ошибке переданы на рабочие компьютеры наемного персонала.
В воздухе повисла гробовая тишина. Кондиционер и лазерный проектор, казалось, издавали страшный шум.
– Поэтому мы собрали вас, господа, для согласования мер безопасности, которые вы сможете предпринять на местах.
Седовласый мужчина с немецким акцентом и холодными серыми глазами отложил в сторону свою папку и спросил:
– А что уже предпринято в Пражском офисе?
– Данные из компьютеров уничтожены. Молодой человек, получивший нашу базу данных, сейчас находится в реанимации на аппарате искусственной вентиляции легких. Он побудет в коме, пока мы не определим степень опасности утечки и не предпримем некоторые шаги по отвлечению общественного мнения, если информация просочилась в народ.
– Вы хотите сказать «в госслужбы».
– Да.
– И что же вы намерены делать?
– Ничто так не возмущает общественное мнение, как военные базы США. Война и митинги – хорошие средства, как для привлечения, так и для отвлечения внимания. Но деятельность пражского офиса лучше на время приостановить. Недели на две.
Присутствующие одобрительно закивали. Полноватый молодой человек лет сорока кивнул своему соседу:
– Пусть ваши друзья из Госдепартамента США организуют в Чехии пару-тройку военных точек.
Исаак изложил еще некоторые соображения представителей своих служб по вопросам безопасности и оставил собравшихся, которым было что обсудить помимо данного инцидента.
Им предстояло выяснить, чем вызван сбой в системе обмена данными.
Иностранные офисы Фонда для работы набирали людей, которые не являлись гражданами страны, в которой находилось представительство. Как правило, это были молодые люди, лет до тридцати, в меру амбициозные, не слишком хорошо владеющие языком. Лингвистические исследования Фонда по использованию работников-нерезидентов показали, что они более управляемы, не задают лишних вопросов и старательно делают свою работу. С языковыми трудностями они тратят намного больше времени на прочитывание информации. Поэтому, даже если какие-то сведения и попадают к ним, они не находят у них должного отклика. Но риск все же есть. Тот молодой человек из Праги наверняка просмотрел документацию, но не успел ничего с ней сделать. С его личного компьютера никаких писем не отправляли, и с рабочих компьютеров тоже. Те, кто производил обыск в офисе, попусту утверждать не будут. Электронные носители при нем не обнаружены. Даже если кто из чиновников и видел цифры, фигурирующие в отчетах Фонда, решит, что это выдумки журналистов. Никто-ничего-доказать-не-сможет.
