Глаза у него были тусклые, немигающие, без ресниц. Такие я видел на сохранившихся изображениях рыб. Волосы неопределенного цвета, редкие, слипшиеся. Лобик крошечный, а подбородок, напротив, непропорционально крупный, тяжелый. И щеки дряблые, отвисшие, как у старика.
Каждую фразу Реут начинал со слова "так", но слышалось "тэ-эк":
- Тэ-эк... Что имел в виду великий Лоор, говоря о примате замкнутости?
Или:
- Тэ-эк... Что бы ты сделал, узнав, что твой наставник тайно слушает передачи с Гемы?
А действительно, что бы я сделал? Донес бы куда следует? Ох, не знаю, как бы я поступил... Зато знаю, как надо отвечать на такие вопросы:
- Сообщил бы уполномоченному по охране верности.
Все во мне было напряжено. Боялся сорваться, ответить Реуту таким же брюзгливым тоном, да еще передразнить его дурацкое "тээк". И оттого отвечал на вопросы, точно отражал летевшие в меня метеориты, - быстро и четко, без единого лишнего слова, стараясь не отвлекаться от сути.
Затем наступила тишина. Как-то разом, вдруг, будто по неслышной команде.
"Все, конец допросу!?" - подумал я с облегчением и в то же время с некоторым разочарованием, потому что успел войти в азарт, отбивая "метеориты".
Урм сделал знак. Сидевший в нижнем ряду слева выборщик встал и произнес:
- Достоин.
Рядом поднялся другой, тоже сказал:
- Достоин.
И словно волна зигзагами покатилась по рядам:
- Достоин... Достоин...
Вот она добежала до нас. Но что это? Реут промолчал...
А за нашими спинами, все выше и выше:
- Достоин... Достоин... Достоин...
Я не мог поднять глаз.
Девяносто девять раз прозвучало слово "достоин", и вновь стало тихо, лишь урчание серводвигателей доносилось извне. Мы так к нему привыкли, что обычно не замечали, но сейчас оно казалось оглушительным.
И все же я расслышал тихий голос Урма:
- Мы ждем, Реут.
Тот нехотя встал, причем под глухим комбинезоном обозначился выпуклый животик, и, не разжимая губ, процедил:
- Тэ-эк... Достоин.
Когда я, отупевший от переживаний, даже не испытывая радости (она пришла позже), возвращался в жилую зону, кто-то положил мне руку на плечо.
Это был Урм.
- Вот мы и стали друзьями, - сказал младший советник вождя.
Обескураженный, я молчал. Он что, шутит? Или смеется надо мной? Кто я и кто он! Говорят, Урм любимец самого Лоора, каждый день видится с вождем. Что же могло его привлечь во мне?
- Ну, согласен дружить?
Я недоверчиво кивнул. А Урм (он был на полголовы выше меня) склонился к моему уху и вполголоса спросил:
