— Сейчас иду, — напряженным голосом ответила Ирина.
Откуда здесь пули? Подкинули? Скорее всего. А зачем? Не патроны же. Если бы подкинули, то обязательно патроны. И вообще, зачем было подкидывать. Написали бы в протоколе обыска — были найдены пули от пистолета. Уж такая улика — не перешибешь.
— Фокус-покус. Дэвид Копперфилд отдыхает, — сказала Ирина, появляясь на пороге комнаты. В руках у нее была жестяная банка с надписью «Крупа». — Открываем и…
И она вынула из банки толстенькую пачку зеленых купюр.
— Ровно две тысячи долларов.
— Я ничего не понимаю, — сказала Клавдия. — Я отказываюсь что-нибудь понимать.
Игорь позвонил через полчаса, когда они уже возвращались в прокуратуру.
— Клавдия Васильевна! — нетерпеливо кричал он в трубку. — Вы где сейчас? Вы в прокуратуру едете?
— Да, Игорек. А что случилось?
— Приезжайте скорее.
Клавдия разорвала бы его на части, если бы не любила. Сказано же, нетерпеливая очень.
— Игорь что-то выкопал, — сказала Клавдия, отключая телефон. — Может, муниципалы ему что интересное поведали…
— Может, — кивнула Ирина.
Клавдия уставилась в окно, за которым проносились суетные улицы, здоровенные дома и нечистые машины.
— Я ничего не понимаю, — снова сказала Клавдия. — Как верно заметил Игорь, этого не может быть, потому что этого быть не может — и все. Не мог Дюков убить. Не мог.
— А почему? — просто спросила Ирина.
Клавдия повернула к ней голову, хотела ответить, да так и не ответила.
Действительно, почему она решила, что Дюков никого не убивал? Потому что ей так сказал Сапожников? Или потому, что он не похож на убийцу? Степанов, между прочим, тоже это отметил. И она еще подумала — профессионал. А если это просто замыленный глаз? А если с ними ведут какую-то тонкую игру?
Нет, с самого начала все пошло наперекосяк. Все пошло неправильно и бестолково. Надо было сразу же понять — тут ожидают сюрпризы. Тут твой опыт не пригодится, тут придется открывать новые земли. А она покатила по старой колее. Этот похож, этот не похож…
Поэтому — стоп. Начни все сначала. Да, на нас катится какой-то черный ком. И он все обрастает несуразностями, а еще подлостью и смертями. И думаешь только, как бы увернуться, чтобы не подмял. А надо размотать его до самого начала ниточки. Все забыть и с самого начала.
— Нет, — сказала она наконец.
— Что — нет? — не поняла Ирина.
— Дюков не убивал.
