Клод Моне | страница 4
Так, в 1869 художники написали одноименные картины с видом на купальню и кафе на Сене под Буживалем — «Лягушатник» (Музей Метрополитен, Нью-Йорк). Моне отрабатывал собственную технику письма, новую манеру нанесения мазков, дающую возможность быстро передавать ощущения от увиденного и сочтенную критикой небрежной. В самом деле, с точки зрения салонного живописца работа производит впечатление незаконченного, бегло написанного этюда, в котором предметы лишь грубо обозначены. Здесь нет идеализации, характерной для традиционного искусства. Моне сознательно избегает этого, он пишет то, что видит, старается «поймать» момент изменчивой действительности, и для этого ему нужна быстрая техника.
Моне, как и другие импрессионисты, писал чистыми цветами, не смешивая краски на палитре для получения тонов и опенков, как было принято в традиционной живописи. Он плотно наносил на холст мазки определенных цветов, сочетание которых в восприятии человеческого глаза дает различные опенки. Этому способствовали открытия в области оптики французского физика Эжена Шеврёля, который также установил, что цвет предметов не является объективной данностью, а зависит от света, отражающегося от них. Отсюда — отказ от черного, «цветные» тени и блики на их полотнах и светлых поверхностях.
К 1867 относится работа «Терраса в Сент-Андресс» (Музей Метрополитен, Нью-Йорк). В ней отсутствует обычное для европейского искусства перспективное построение пространства, из-за чего море кажется нависающим над солнечной террасой. Возможность обходиться без перспективы Моне подсказала традиционная японская живопись, популярная в то время в Европе.
Передний план кар тины занят цветущей террасой, на которой прогуливаются и просто отдыхают в плетеных креслах мужчины и дамы, прячущиеся от жаркого солнца под зонтиками. Яркие цветы неоднократно будут возникать на полотнах Моне, а в позднем творчестве они станут самостоятельным мотивом работ художника. На втором плане изображено море с многочисленными парусниками, акцентирующими линию горизонта. Изображение парусной лодки вблизи террасы введено как ориентир для глаза, без которого первый и второй планы картины были бы слишком разобщенными и композиция зрительно распалась бы на верхнюю и нижнюю части. В горизонтальном построении композиции «инородными» смотрятся вертикали тонких столбов, однако они «собирают» всю работу, концентрируя внимания зрителя на центральной ее части.
