Айвазовский | страница 3
С этого периода на молодого Айвазовского обрушился огромный объем работ. Стараясь не отставать в Академии, он совершенно не имел никакого свободного времени и работал практически круглосуточно. И даже при таком напряженном графике Айвазовский «выкраивал» время для написания собственных работ. Так, в конце года художник представил на Академической выставке два полотна — «Вид на взморье в окрестностях Петербурга» и «Этюд воздуха над морем».
В рецензии на эту выставку «Художественная газета» писала: «Две картины Айвазовского, изображающие пароход, идущий в Кронштадт, и голландский корабль в открытом море, говорят без околичности, что талант художника поведет его далее»>[4]. В этой же статье рецензент упрекал Таннера в манерности.
Статья послужила причиной скандала, устроенного французом Айвазовскому. Таннер был взбешен и пожаловался императору на неблагодарного ученика, который посмел без его ведома выставить собственные работы. Не любивший своеволия, Николай I распорядился убрать с выставки все полотна Айвазовского. Таким образом, молодой художник попал в немилость, что грозило его дальнейшей карьере.
За живописца перед царем хлопотали баснописец Иван Андреевич Крылов, поэт Василий Андреевич Жуковский и профессор живописи Максим Никифорович Воробьев, но все их старания были тщетными. Только вмешательство профессора батальной живописи Александра Ивановича Зауервейда, преподававшего великим княжнам рисование, возымело успех. В марте 1837 Айвазовский был прощен, ему разрешили вернуться в Академию, однако по распоряжению царя из пейзажного класса он был переведен в батальный под начало А. Зауервейда. Здесь он обучался немногим более полугода.
Море — это жизнь
Осенью 1837 за достижения в творчестве совет Академии присудил Ивану Айвазовскому Большую золотую медаль и вынес решение отправить его на два года в Крым для совершенствования мастерства, что фактически означало завершение обучения в Академии художеств. Весной 1838 живописец отправился в родную Феодосию.
«По прибытии в Крым, после кратковременного свидания с родными, я немедля отправился (…) с благодетелем моим А. И. Казначеевым на южный берег, где роскошная природа, величественное море и живописные горы представляют художнику столько предметов высокой поэзии в лицах. Там пробыл я до июля месяца 1838 и сделал несколько удачных эскизов; оттуда возвратился в Симферополь и в короткое время нарисовал множество татар с натуры, потом устроил свою мастерскую на родине моей в Феодосии, где есть и моя любимая стихия…»
