Проведя в уборной пять минут, я открыла дверь. Джон Томас уже ушел, но в коридоре был кто-то другой. Пара. Рыжеволосая женщина в синем платье и туфлях в тон. Мужчина, примерно того же роста, что и она, но шире её где-то в два раза. Он прижимал женщину к себе, а его руки блуждали по её телу. Я не смогла различить их лица, но я заметила массивное серебряное кольцо на правой руке мужчины, которую он запустил в волосы женщины.
Раздался звук приближающихся шагов, и парочка оторвалась друг от друга. Я сделала шаг назад, позволяя двери уборной закрыться передо мной и надеясь, что они не заметят меня.
Через несколько секунд я услышала, как Адам позвал меня по имени. Когда я открыла дверь, парочка уже исчезла.
— Ты в порядке? – спросил у меня Адам.
Я шагнула к нему.
— А ты?
Только полчаса спустя, когда мы подошли к гардеробу, и я увидела серебряное кольцо на руке мужчины, стоявшего в очереди перед нами, я поняла, кого я видела в коридоре.
Конгрессмен Уилкокс.
А рядом с ним и Джоном Томасом стояла его жена. Её волосы не были рыжими, а платье не было синим.
ГЛАВА 22
В воскресенье утром на нашем пороге появился Уолкер Нолан. Он выглядел так, словно страдал от похмелья, и был готов потерять сознание.
Айви тут же набросилась на меня:
— Наверх, — приказала она. – Сейчас же.
— Всё в порядке, — хрипло произнёс Уолкер. – Она всё равно это увидит. Все увидят.
На миг повисла тишина.
— Увидят что? – спросила Айви.
Несколько секунд Уолкер молча смотрел на неё.
— Уолкер, — резко произнесла Айви.
Он сглотнул и попытался сфокусировать свой взгляд.
— Я могу зайти?
— Меня зовут Даниэла Николае.
Когда Уолкер говорил «это», он имел в виду видео, которое пришло на его электронную почту сегодня утром.
— Я живу по соседству. Вы проходите мимо меня в кофейне. Я – милая девушка. Вы улыбаетесь мне, когда проходите мимо меня, — тёмные глаза террористки контрастировали с её бледной кожей. – Я – врач. Я – ваша соседка. Ваша подруга. И всё, что вы обо мне знаете – ложь.
В голосе Даниэлы слышался едва заметный акцент.
— Меня растили с одной единственной целью. Одним призванием. И когда вы поймете, кто я, будет слишком поздно.
Она записала это ещё перед взрывом, — осознала я. – Когда она ещё не знала, что её план провалится.
— Я – одна из многих. Вы работаете с нами. Машете нам, когда мы поливаем ваши газоны. Мы повсюду. Мы работаем в вашем правительстве, ваших правоохранительных органах, вашей армии. Мы всё видим. Знаем все ваши тайны, — несмотря на то, что нас разделял экран, проницательность её взгляда казалась жутковатой. – И мы выжидаем.
