Знание-сила, 2008 № 10 (976) | страница 20

Библиотеки должны стать инструментом, который поможет новым читателям найти свой путь в цифровом мире, стирающем различия между жанрами и способами использования текстов и уравнивающем их по авторитетности. Читателю грозит опасность потеряться среди текстовых архипелагов, блуждая по цифровой сфере без руля и без ветрил. Библиотека может стать для него и тем и другими.

Задачей библиотек завтрашнего дня могло бы стать и воссоздание связанных с книгой типов общения, которых мы сегодня лишились. В мире, где чтение стало отождествляться с личным, интимным отношением к книге, библиотеки (как ни парадоксально: ведь именно здесь в Средние века от читателей впервые потребовали соблюдать тишину!) должны предоставлять как можно больше поводов и форм, позволяющих высказывать свое мнение по поводу письменного наследия, интеллектуального и эстетического творчества. Здесь они могут способствовать созданию публичного пространства, совпадающего по масштабам со всем человечеством.

Завтра это воздействие станет таким, каким мы сумеем сделать его сегодня. Не лучше и не хуже. И ответственность за это ложится на нас всех.

Перевод с французского Ирины Стаф

Известный социолог, руководитель отдела социально-политических исследований Левада-центра, культуролог, переводчик Борис Дубин считает: сообщество постоянных читателей в нашей стране уменьшилось до такой степени, что перестало быть сообществом.

Но даже не в этом он видит главную проблему.

А в чем — он рассказывает нашему корреспонденту Ирине Прусс.

— Как получилось, что из самой читающей страны мира мы превратились, судя по данным сравнительных исследований, в страну самую телесмотрящую?

— Мы никогда не были самой читающей страной мира, это очередной наш миф о нас самих. Заметьте, в его пользу не приводится никаких статистических данных — потому что даже официальная советская статистика с ее сомнительной достоверностью это не подтверждает.

Конечно, читающей публики стало меньше. Судить об этом можно по тиражам книг: прежде средний тираж — 40 — 50 тысяч экземпляров, — классики и назначенные классиками писатели набирали и по 100, и даже до 500 тысяч тиража; «миллионщиками» были только «Роман-газета» и дешевые издания классики, адаптированной для школ. Сейчас средние тиражи — 6 — 8 тысяч экземпляров. Читающая публика распылилась, рассеялась, она больше не представляет собой некую общность со своими способами внутренней коммуникации и прочими социальными атрибутами: что такое 40 тысяч на такую огромную страну!