— С удовольствием, с большим удовольствием, если только они не заставят себя ждать.
— У тебя же есть время!
— Нет, послезавтра мне надо прибыть в Скопье.
— Тебе придется ждать здесь всего три часа.
— Это слишком много для меня.
— Мы заплатим тебе за это.
— Заплатим? Тогда другое дело. Сколько же вы хотите мне заплатить?
— Пять пиастров.
— А если они не приедут или появятся слишком поздно, когда стемнеет, и я не смогу продолжить путь?
— Тогда мы заплатим за твой ночлег и за еду.
— Тогда я остаюсь, но уплатите мне пять пиастров сразу.
— Шериф! Ты думаешь, у нас нет денег?
— Нет, я думаю о том, что у меня нет денег, поэтому я хотел их получить.
— Ну, эту мелочь мы выплатим тебе сразу. Вот!
Он бросил мне десять пиастров, а когда я удивленно взглянул на него, презрительно молвил:
— Возьми это. Мы люди богатые.
Они были, разумеется, при деньгах. Кошелек у этого человека был велик, и в нем явно звенело золото.
Теперь они расспрашивали меня о моей собственной персоне. Мне пришлось дотошно описать себя и своих спутников. Я подтвердил, что видел, как пули нас не брали.
Я рассказал обо всем, что произошло, а потом штиптар спросил меня:
— А разве ты не слышал, когда эти четверо хотят отправиться в путь?
— При мне один из них сказал, что они уедут в полдень.
— Это и мы знаем, да сдается нам, что они все же не приедут.
— Почему нет?
— Потому что боятся.
— О, не похоже, чтобы эти чужаки кого-нибудь боялись! И перед кем же они должны перетрусить?
— Перед штиптарами.
— Не верю я в это. Даже я их не боюсь, а их ведь четверо! Вы бы только поглядели на оружие, что у одного из них.
— Слышал я о нем. Да вот говорили, что штиптары хотят его подкараулить.
— Не ведаю ничего об этом, зато слышал о двух разбойниках.
— Ах вот как! И что же?
— Старый Мубарек нанял двух разбойников. В дороге они должны убить этих четырех чужаков.
— Откуда об этом стало известно?
— Из одного разговора, который подслушали.
— О дьявол! Какая неосторожность! Имена разбойников известны?
— Нет. Я думаю, их не знают.
— А что говорят эти чужаки?
— Они смеются.
— Аллах! Аллах! Они смеются? — вспыльчиво бросил он. — Они смеются над теми, кто собирается на них напасть?
— Да, над кем же еще?
— Думается, если речь и впрямь идет о штиптарах, смех этот скоро у них пройдет.
— Не верю я в это.
— Как? Ты в это не веришь? Ты думаешь, что штиптары — дети малые?
— Пусть они сильны, но этим четырем чужакам они ничего не сделают, ведь их не берет пуля.
— Не берет пуля? Проклятье! Я в эти глупые сказки не верю. Чтобы человека не брала пуля! Сам-то ты это хорошо видел?
