Удивительно, ну до чего ж поразительно к месту подчас фамилии!
Командует бывшим Петербургом Романов. А редактор «Звезды» в этом городе Холопов.
У нас критика и впрямь презерватив, в котором бьется уже прорвавшийся живчик. Она бдит. Предохраняет, чтобы, не дай бог, не забеременело общество какой-нибудь светлой мыслью. Еще повзрослеет, сорвет свои слюнявчики. И выйдет из своего затяжного полувекового детства. И вот вам Президент Всемирной ассоциации критиков (пока литературных) – Ив Презерватив. Чья парадная фамилия «Гандон» у нас звучит просто неприлично.
Казнин… Уж не Правосудие ли? Так оно и есть! Член Верховного суда СССР.
В литературном институте имени Горького, в этой кузнице писательских кадров, мечтающих о сладкой жизни, работает доцентом В. Безъязычный. Где ж ему, как не там, работать!
В журнале «Иностранная литература» – В. Бессловесный. Наверняка где-то работает и Бессовестный. Или Бессовестных, как бы намекая, что он не один.
Дорогами в Москве командует Придорогин (начальник ГАИ).
Именем «Правды» судит о живописи Членов. Бедная, и здесь ей не повезло!
Секретари горкомов и обкомов КПСС сплошь Тупицыны.
Даже администратор в Большом театре – Беатрисса Кувалдина.
Точнейшая символика.
ЦДЛ. Похоронщик писателей – Арий, то есть – смерть.
Редактор журнала «Здоровье» – Могила.
А редактор журнала «Овощеводство», помнится, был товарищ по фамилии Помидор.
Нарочно не придумаешь.
Интересно, кто редактирует журнал «Гинекология и акушерство», единственное место, куда можно сунуть стихи о любви?
И кто сидит в ОВИРе?
Конечно же Неотпускалкин. И еще Израилова.
Партийные Волковы и беспартийные Зайцевы. Смирновы, Тихоновы и ни одного Желябова.
А впрочем, ударил кто-то бомбой в Мавзолей, но вождь остался жив.
«Друзья, пока свободою горим…» А ну, веселее, друзья, вы горите или не горите? Теперь все вместе – раз, два – начали!
И ничего, что хор шарахался от взмаха дирижерской руки. И ничего, что торопился – баланду, небось, давно разнесли по камерам. Все одно Пушкин звучал у них дерзновенно и молодо.
Любую колыбель, даже революции, надо раскачивать.
В окна ленинградского Дома писателей глядит «Аврора», имеющая опыт разносить в пух и прах дворцы. Даже холостыми выстрелами.
Писатели, даже лояльные, всегда должны быть под прицелом. Тем более в этом городе, когда-то славившемся революциями. Хотя бывший хозяин Ленинграда Толстяков сказал, что «третьей революции не ждите! Не будет!».
Будучи в Ленинграде, я зашел в этот дом. Попал на вечер переводчиков. Меня попросили прочитать что-нибудь из братских поэтов.
