.
19 февраля у села Турова Мозырского уезда Минской губернии был задержан крестьянами один из руководителей повстанцев Р. Рогинский. Пытаясь освободиться, он предлагал крестьянам 5 тыс рублей серебром - сумму по тем временам колоссальную и тем более соблазнительную для нищих белорусских крестьян. Однако же крестьяне отказались, заявив, что служат своему Царю-Освободителю. Рогинский был передан военным.
Еще больший подъем народного энтузиазма последовал после Высочайшего утверждения 19 марта 1863 г. временных правил «о порядке взноса крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости, денежных повинностей и о выдаче оных помещикам в губерниях: Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской, и в уездах: Динабургском, Дризенском, Люцинском и Режицком Витебской губернии». Временнообязанные отношения ликвидировались. Та же самая мера вводилась и для юго-западных губерний.
В апреле 1863 г., в ответ на убийства русских солдат крестьяне Витебской губернии разгромили несколько отрядов повстанцев и около 20 имений>14. В том же месяце крестьяне Слуцкого уезда Минской губернии собрали отряд до 1 тыс чел. для защиты местечка Тимковичи от поляков; в той же губернии крестьяне самостоятельно выбили мятежников из села Новоселки Игуменского уезда, потеряв при этом 3-х человек убитыми и 8 ранеными>>15.
Уроженец Белоруссии М. О. Коялович оценивал происходившее следующим образом: в т.н. «литовских» губерниях «происходила и происходит с незапамятных времен неутомимая народная борьба туземного литовского, белорусского и малороссийского элемента с пришлым элементом польским»>16.
Подобные меры вызывали ярость у русских крепостников, испытывающих чувство классовой солидарности с польским шляхетством. Поскольку, учитывая данные Муравьеву царем полномочия, критиковать его напрямую было сложно, основной удар недоброжелателей пришелся на приглашенных генерал-губернатором из коренной России чиновников. Сам Муравьев вынужден был в своем Всеподданнейшем отчете императору взять под защиту своих помощников. Он писал: «Но много претерпели гонений и сии деятели; много пущено было на них клеветы и неправды, которые доходят и до вашего императорского величества. Их обвиняли в идеях социализма, в разрушении общественного порядка, в уничтожении прав собственности, словом, во всем, что могло только опорочить их честь и ослабить энергическую их деятельность»>17.
С полным на то основанием генерал-губернатор писал царю: «...С помощью русских деятелей присоединение края к России значительно продвинулось вперед; большая будет ошибка с нашей стороны, если мы подумаем, что можно одною только силою удержать его; может придти момент, чего Боже сохрани, что не поможет и сила, если не утвердится там Православие и наша русская народность»
