Бейтон решил тогда, что обязательно попытается поступить на казачью службу, как только к этому представится возможность. Он ещё не знал тогда, что его желание непременно сбудется…
Они направлялись в Томск, один из недавно возникших городов-крепостей на восточных границах Московии. Иностранных офицеров там с нетерпением ожидал местный воевода, Иван Васильевич Бутурлин.
– Городок-то у нас новёхонький! – с удовольствием рассказывал ему хозяин одного постоялого двора. – Срубили-то его годков пятьдесят тому назад, на пустом месте срубили! Дед мой среди прочих его тоже строил, царствие ему небесное! Сказывал, что выбрали для него знатной высоты пригорок, где всход всех других круче!
Они подъехали к новому месту своей службы в яркий солнечный день и увидели вдалеке, на берегу реки Томи, высокие бревенчатые стены, четырёхугольные сторожевые башни и парящие в небе неизменные купола церквей.
– Вот он, Томск-батюшка! – перекрестился ямщик, сидящий на облучке. – Как погляжу на него, так сердце радуется!
– А откуда взялись люди в этой глуши? – поинтересовался Ван Мейден, оторвавшись от своей неизменной трубки. – Я иметь в виду не дикарей, а русский люд, твой соотечественник!
– Так по-разному, батюшка! – живо ответил ямщик, правя к надвратной башне острога. – Кто своею волею и охотою пришёл, то служилые, как и вы сами, кто с торгом или даже гулящим человеком здеся появился!
По всей видимости, в городе уже давно ждали их появления, потому что ворота в него распахнулись немедленно. Наряд на башне с любопытством всматривался вниз, дивясь странной одежде вновь прибывших. В особенности их поразила мейденская шляпа с высокой тульёй и страусиным пером.
– Тьфу, басурмане проклятые! – сплюнул вслед гостям отворявший им здоровенный казак. – Чему они нас, людей бывалых и многоопытных, научить смогут!
Незадолго до своей смерти император Фулинь назначил четверых князей, которые должны были править страной до совершеннолетия его сына Сюанье.
– Ими станут Сони, Эбилунь, Сукзаха и Обой! – объявил он прилюдно, скрывая гримасу боли. – Их голоса будут равными, а все важные решения в жизни страны будут приниматься совместно!
В толпе придворных, почтительно выслушавших последний наказ властителя Поднебесной, стоял Сонготу, один из младших братьев императора. С его губ сорвалась презрительная улыбка, когда он услышал имя «Обой».
«Вот кто теперь будет править Китаем! – подумал Сонготу, не поднимая глаз. – А остальные трое быстро уйдут в небытие! Но когда-нибудь придёт и мой час!»
