Подойдя к крепостным воротам со смиренным взором, Степан постучал в них простым посохом. За ним шли, понурив головы, остальные его спутники.
– Чего надобно? – отозвался сверху караульный. – Идите своей дорогой, покедова не пальнул из пищали!
– Идём мы на персов! – сказал донской атаман, подняв голову. – Хотим перед походом в церкви вашей помолиться! Безоружные мы, потому никакого вреда не причиним! Так о том воеводе и доложите, мол, христиане хотят помолиться о спасении душ своих!
Пожав плечами, караульный доложил по команде, немало удивляясь такой странной просьбе. Однако Разину уже доложили лазутчики, что Яцын человек дюже богобоязненный и непременно не откажет православным.
Всё вышло именно так, как и рассчитывал смекалистый и коварный казачий вожак. Спустя некоторое время ворота заскрипели, и их створки медленно отворились.
– Заходите, люди добрые! – сказал высокий стрелец, впустивший недобрых гостей. – Церква наша вон тама, идите прямо, никуда не сворачивайте!
Это были последние слова, которые он произнёс в земной жизни. Как только он повернулся спиной к Разину, тот немедленно всадил ему под лопатку свой булатный нож. В это время другие казаки быстро добивали захваченную врасплох стражу на стенах.
Ещё немного, и в ворота стал вбегать вооружённый «охочий люд», ждавший своего часа в засаде неподалёку от острога.
– Ату их, братцы! – весело скалился атаман, показывая вперёд окровавленной саблей. – Кто из стрельцов с нами пойдёт, тех не бить и не забижать!
Ошеломлённые внезапностью и дерзостью нападения, большая часть стрельцов даже не сопротивлялись гулящим людям. Схватка была лютой и короткой; все острожные стены были залиты кровью и завалены трупами. В плен попал и воевода Яцын, который, на свою беду, не в то время решил помыться в бане.
– Ну что, Ваня, попарился? – спросил у него Разин, когда голого стрелецкого начальника приволокли к нему за бороду. – Решай теперь, со мной пойдёшь али на тот свет прямиком попадёшь!
В ответ Яцын, с ненавистью посмотрев на казака, плюнул в него кровавой слюной из разбитого рта.
– Добро! – сказал Разин, спокойно вытирая плевок с лица. – Ты сам за себя всё решил!
Когда непокорного стрелецкого голову поставили у специально вырытой ямы, атаман собственноручно одним сильным ударом снёс ему голову.
– С нами вы али супротив? – обратился он к пленным стрельцам, поигрывая сабелькой. – Я неволить не стану, кто не захочет вольным стать, отпущу по домам! Кто в поход на басурман желает идти, выходите, остальные – идите на все четыре стороны, ворота открыты!
