Ни князь, ни я, ни сами жрецы не могли растолковать этих божественно хитрых слов; однако уверяли нас, что точно такого ответа они и ожидали, что он очень хорош и непременно должен сбыться.
«Но что ж я должен предпринять согласно ему?» – вопрошал Тревелий.
«Последуйте ему в точности, ваше величество», – ответствовал верховный жрец. Мы не смели спорить с переводчиком Чернобога и отправились восвояси без всякого наставления, однако с надеждою.
Собран был тайный совет. Советники рассуждали, изъясняли, спорили, опровергали, доказывали и заключили, что с исполином следует сражаться, не давать ему ни ногтя моего, и наутро, по точной силе и разуму божественно не понимаемого ответа, отправить против Тугарина тысячу пращников, тысячу стрельцов, имеющих большие стрелы, и две тысячи вооруженных в панцири всадников. Что было заключено, было и исполнено: до свету еще выехал этот отряд. Целый день искали неприятеля, провозвестник охрип, крича противника – Тугарин не появлялся. На другой день провозвестник начал укорять исполина в трусости, однако недолго пользовался этой дерзостью. Тугарин выехал, и ужас остановил слова на устах глашатая. Воины, видя, что должно начинать сражение без предисловия, ибо провозвестник молчал, пустили в него тысячу камней и тысячу стрел. Тугарин в это самое время очнулся, потому что едучи дремал, и зевнул; все камни и стрелы попали ему в рот, и он, не чувствуя, откуда сие происходит, харкнул и выплюнул их вон, сказав: «Какое множество здесь мух!»
Изумились воины, сочли, что он чародей, и порешили выпустить в него еще по тысяче камней и стрел в самый нос, ибо прекрасно знали, что этот способ отнимает силу у всякого чародея. Усугубили они свои крепость и искусство; выстрелы были произведены столь удачно, что разбили исполину нос до крови. Тугарин увидел, что произошло это не от мух, и пришел в великий гнев.
«О, так против меня выслано войско! – вскричал он голосом, подобным грому. – Итак, я должен с болгарами поступать по-неприятельски!»
Сказав это, начал он хватать руками воинов по десятку и больше и глотать целиком. Не было им спасения, все погибли, только человек с двадцать поспешно удалились на конях, в числе коих был и глашатай. Исполин, видя, что неловко ему ловить их с лошади, соскочил и побежал на четвереньках; в минуту достигнув беглецов, одним зевком он всех захватил и проглотил. Увидев, что уже никого не осталось, подумал он, что напрасно не оставил одного, чтоб приказать к Тревелию свои угрозы. Но приметил, что нечто у него под носом шевелится (то был бедный глашатай, который, держа в руках копье, не попался в рот исполину, ибо копье воткнулось тому в нос, когда он хватал их зевком, и окостеневшие руки удержали провозвестника висящим на копье), он снял его пальцами и, увидев, что это человек, посадил его на ладонь и, отдув из обморока, наказал ему следующее:
