Я смотрел на то, как она пытается вытащить пробку из бутылки вина, которую официант не до конца открыл. У нее плохо это получалось: слабые пальцы лишь расшатывали пробку из стороны в сторону, а та, в свою очередь, никак не давалась. Внезапно она сломала ноготь и скривилась от боли. В ее глазах я увидел отчаяние и какую-то глубокую тоску и решил подойти к ней и помочь. Без разрешения я взял бутылку со стола, с легкостью вытащил пробку и спросил:
– У тебя какие-то проблемы? Почему ты все время пьешь?
Она неспешно подняла глаза, посмотрела на меня, ничего не ответив, налила себе в бокал вина и начала пить. Я увидел, как она сморщилась: пить она не умела. Это было видно сразу.
– Как тебя зовут? – продолжил я и наклонился к ней, посмотрев ей прямо в глаза.
– Таня… – нехотя сказала она. – У меня все хорошо, если тебя это интересует на самом деле.
– Ты пьешь с первого дня, как мы сюда приехали. Ты ни разу с нами никуда не ходила.
– И что? – протянула она.
– Ничего, но, если хочешь, пойдем сегодня. Ты хоть немного развлечешься.
Она опять посмотрела на меня своими грустными глазами и нехотя ответила:
– Я подумаю…
– Хорошо, мы встречаемся в холле отеля в семь вечера. Так что ждем тебя.
Таня допила свою бутылку вина, доела омлет и отправилась к себе в номер. Я знал, что выйдет она из него только к обеду. И тогда она опять закажет вина, выпьет его и отправится спать уже до вечера. Так она провела все семь дней, с момента нашего приезда. Я ни разу не видел, чтобы она выходила из отеля на улицу. Хотя она и меняла свои наряды каждый день, как бы готовясь куда-нибудь пойти. Видимо, ей было не с кем…
Мы не знали, что с ней случилось и почему она себя так странно ведет, хотя и много об этом говорили. Некоторые считали, что она наркоманка, но это было не так. Для наркоманки она слишком свежо выглядела. У меня складывалось впечатление, что в нашу группу она попала по ошибке: Таня была дорого одета, холеность ее кожи говорила о том, что она не вылезала из салонов красоты, на руках были дорогие украшения, каких никто из нас еще не видел. Общалась она с нами с трудом, нехотя, при любой возможности избегая нас. Видимо, ей по ошибке выдали другой тур, студенческий, и она, поняв это, предпочла нашей компании бутылку. Хотя все, конечно, было гораздо глубже. Но причин мы не знали, да и не хотели знать. Нам было хорошо тогда…
За время, проведенное в Испании, мы сдружились настолько, что уже и не могли представить жизнь друг без друга. Наша группа превратилась в большую семью. Каждый вечер мы искали какое-нибудь дешевое местечко на берегу моря, покупали самое простое вино и пили его там до закрытия ресторана. Затем шли на берег и гуляли вдоль него до поздней ночи. Домой приходили под утро – веселые, пьяные, молодые. Тогда мы еще не знали, в какой мир нам пришлось попасть, мы не знали, что впереди лишь суровые испытания и разочарования, мы не знали, что некоторых из нас скоро не станет. И от этого нам было хорошо. От незнания всего этого.
