Когда она шла на баркас по мостику, переброшенному с берега, находящиеся на палубе люди смотрели только на нее. У многих перехватило дыхание. Увидеть девушку в одежде от французских модельеров в советское время в университетском лагере было даже не редкостью, а чем-то выходящим за пределы понимания любого гражданина страны. На другой стороне мостика, со стороны баркаса, стоял Федор Иванович и ждал Каннушкину – хотел ей помочь забраться на судно. Начальник восхищался молодой девушкой не меньше других. Каннушкина, на своих каблуках, шла медленно, не спеша, все время оступаясь и что-то бормоча себе под нос. Внезапно подул сильный боковой ветер, раскачивая судно, а с ним и мостик, по которому шла девушка. Она попыталась удержать равновесие, но случайно оступилась. Каннушкина сделала шаг вперед, но один из каблуков застрял между досками мостика и девушка, пытаясь ухватиться руками хоть за что-нибудь, стала падать в море. Через мгновение в воздухе раздался шум брызг. Понимая, что случилось, Федор Иванович смотрел вниз, затаив дыхание и протягивая руки вперед – не то пытаясь помочь Каннушкиной, не то моля Бога, чтобы та не стала материться при всех.
Каннушкина встала на ноги. Вода доходила ей до пояса. По ее лицу было видно, что она находится в крайнем замешательстве. Ее изящные штанишки превратились из голубых в зеленые, покрывшись слоем водорослей и тины. Девушка посмотрела на Федора Ивановича и уже было открыла рот, чтобы извергнуть из него матерную ругань, но в этот момент начальник лагеря прокричал:
– Человек за бортом!!!
В Каннушкину полетел спасательный круг, от которого она еле увернулась. Несколько человек прыгнули в воду с баржи и кинулись спасать девушку. Каннушкина оглядела свою новую кофточку и штанишки и… расплакалась. Через десять минут она была в своей комнате и грелась под одеялом. Вечером к ней пришел начальник лагеря.
– А ты молодец, Каннушкина, так держалась сегодня! Упала с мостика и слова не сказала. Молодец! – И он поднял вверх указательный палец, будто подчеркивая важность своего высказывания.
Каннушкина лежала, уткнувшись в подушку, и молчала. На ее лице царило полное безразличие.
– Тут и мужик бы матюкнулся, упади он с такой высоты. Не то что девушка. Есть в тебе этот стержень Каннушкина, который позволяет держать слово свое! Ей-богу, есть.
– Вы мои штанишки видели?
– Какие еще штанишки? – не понял Федор Иванович.
– Французские… французские штанишки. Они на улице висят, сушатся после стирки.
