– Доказал! Теорему-то доказал! – Он посмотрел на Анастасию и улыбнулся. На его лице было выражение счастья, которое не посещало его уже много лет.
– Но ведь эту теорему уже двести лет доказать не могут, а ты тут за вечер ее доказал. Не дури Тимофей, ты уже лет десять ни одной книги по математике в руках-то не держал. Иди лучше спать ложись, – аккуратно сказала Анастасия тихим голосом.
– В том-то и дело, что не держал. У меня как будто прозрение наступило, как будто вся эта зашоренность ушла. Я на вещи по-другому смотреть стал! Ты пойми, Настя, все гениальное – оно просто! И тут все просто оказалось!
– Давай я тебе лучше завтра борща сварю? Наваристого, как ты любишь.
– Да иди ты к черту со своим борщом! Тебе только борщ варить и осталось, больше ничего не умеешь. Муж такое открытие сделал, а она опять со своей стряпней. – В этот момент Тимофей вскочил и побежал к телефону.
В течение следующего часа он обзванивал своих знакомых математиков, рассказывая о том, как смог осилить доказательство теоремы Ферма. В подробности доказательства, однако, не вдавался, понимая всю ценность открытия и опасаясь за то, что старые друзья могут попытаться использовать его догадку в своих целях. Тимофей Петрович ликовал.
Перед сном он подошел к уже задремавшей жене, нежно поцеловал ее в лоб и прошептал:
– Все гениальное – просто, Настенька.
Всю ночь Анастасии снились страшные сны, которые она всегда трактовала по-своему. В каждом таком сне она видела определенный знак и считала его своего рода посланием. Сегодня ей приснилось, что она всю ночь бегает по зданию Московского университета и кого-то ищет. Открывает кабинеты, а в них никого нет. В конце концов Анастасия добегает до кабинета заведующего кафедры, врывается в него, а на месте хозяина кабинета сидит ее муж и что-то усердно пишет на листке бумаге трясущимися руками. Она осторожно подходит к Тимофею, который не обращает на нее никакого внимания.
– Тимофей, поехали домой, ты чего расселся тут в чужом-то кресле? – тихо прошептала Анастасия и прикоснулась к руке мужа.
– Что-то тут не так, Настя, ошибка закралась в доказательство теоремы. Не сходится что-то… – И Тимофей нервно продолжил что-то чертить на листке. Лицо его было бурым от напряжения, а на шее пульсировала темно-зеленая вена.
– Домой, Тимоша, поехали домой. Я тебя прошу. Я тебе борщику твоего любимого сварю, – умоляла жена.
– Не могу, Настя, все же просто!
– Что просто, Тимоша? – тихо спросила Анастасия.
