Книга не ждала подарка от судьбы, она готова была принять собственную погибель. Но случилось чудо. На помощь ей пришёл ветер: он замедлил её падение. И она не ударилась (не разбилась в каком-то смысле) о землю, а плавно опустилась на неё.
Ощутив себя целым и невредимым, Том открыл глаза, увидел перед собой страничку, и от радости заплакал.
– Прости за слёзы, – говорил он страничке, – просто, в последний момент я потерял веру, а сейчас вновь её обретаю. Как же я рад и благодарен жизни, что у меня есть ты! Какое чудо, что у меня есть ты! Позволь старику Тому дать тебе имя – я не думал над ним ни минуты, в этот светлый миг оно само пришло мне на ум, наверное, его шепнул ветер. Я буду звать тебя Странничкой. Странничка, которая дружит с ветром!
Холмса Странничка увидела ещё издалека. Он сидел на подоконнике и смотрел в окно. Ей показалось, что он тоже увидел её, так как внезапно оживился. И вправду… ветру не пришлось усиливаться и шуметь на этот раз – Холмс сам распахнул оконную дверцу перед ней. Вид у него был спокойный и немного задумчивый, несмотря на чувство радости, которое он испытывал от встречи с другом.
– Что-то случилось, что-то изменилось в вас, вы словно объяты пламенем?! – вдохновенно произнёс он.
– Я видела Тома. Он не нашёл то, что обычно находят книги, когда их покупают… – отвечала ему Странничка.
– Ни друзей, ни читателей… – с полуслова понял её Холмс. – Как я и сказал: покупка – это ещё не всё…
– Но, так как мы встретились, это значит, что наша история ещё не закончилась. Том был этому так рад, что дал мне имя. Он назвал меня Странничкой.
– Я знаю, о чём говорит этот огонь в вас, – сказал Холмс. – Отныне вы живёте в этом мире не только потому, что помогаете нам. С именем у вас появилась и собственная цель, – вы чувствуете, что можете быть нужны кому-то ещё, тому, кто прочтёт вас.
– Вернее, тому, кто прочтёт книгу, частью которой я являюсь, и, возможно, самой книге, – сказала Странничка.
– Может быть и так. Но это ещё предстоит выяснить.
– Том не предполагал, что мы можем встретиться, но вы… вы сидели у окна, а не стояли в книжном шкафу, – значит, вы предполагали?.. – спросила Странничка.
– И да, и нет, – отвечал ей Холмс. – Наша история начиналась, как сказка – от этого мне порой казалось, что она ещё не закончилась. Но неподвластные книгам неизвестность и расстояние, которые пролегли между нами, убеждали в обратном. Так что… скорее всё-таки нет, чем да. А что касается сидения у окна, то оно означает лишь то, что меня там оставили… вскоре после того, как прочли. Чему, собственно, я был даже рад, потому что настоящий книжный шкаф только формально является книжным шкафом, на самом деле это скорее игорное заведение. В нём стоят одни детективные романы, – при всём моём уважении к ним, мне сложно было находиться в их компании – шум во время игр и табачный дым вызывали раздражение и головную боль. Вдобавок, некоторые из них считают меня самозванцем, подражателем, ну и так далее – моё имя сослужило мне здесь не лучшую службу, Странничка.
