– Как это – больше смыслов?
– Например, я не только огородничаю, еще улучшаю энергетическое тело.
– Общее с участком и растениями?
– Ты сам знаешь.
– То есть, чтобы начать трудное для тебя дело, нужно увеличить смысл?
– Не всегда этот же, чаще увеличить количество смыслов, расширить смыслы. А без смысла будет уж совсем волевой процесс – когда совсем не нравится.
– Но и такие нужны. Как же приучать ребенка, не знаю, зубы там чистить, игрушки за собой собирать, посуду мыть? Некоторых детей – приучать учиться.
– В том-то и отличие человека от бурундука, что мы можем быть совсем волевыми для будущего.
– Мысли читаешь?
– Наблюдаю.
(Смеемся вместе. Только я немного огорошенно.)
28.06.2016
По ночам довольно холодно. Растапливаю печку. Сначала выгребаю золу и угольки в специальную емкость. Раньше Шаман оставлял себе немного золы на всякие мази-смеси. Топим плавником и сушняком, без малейшей химии. В городах-селах такой золы, наверное, не найти[30]. Теперь всю золу не выкидываем, Шаман вкапывает ее в свои полянки – огородики.
Раздуваю огонек, привычно глотаю немного дыма, щурю глаза. Вот зачем я здесь дым глотаю, комаров кормлю, собираю, колю-пилю дрова, воду таскаю?.. Нормальные люди сейчас ТВ смотрят или в Сети сидят в благоустроенных квартирах с горячей водой. Или млеют рядом с отмыто-ухоженной теплой женщиной. Шутки шутками, а серьезно – зачем?
Завтра пойду в Магадан. Душ, чистые простыни, отношения, друзья, Сеть, вкусняшки… Правда, потом опять приду сюда или еще в какое-нибудь красиво-глухое место. И таких миллионы. Зачем?!!!
Энергетика? Не только. А Шаман вообще живет так годами, всю зиму человека не видит. С точки зрения современной науки он трудно объясним. Потому что считается, что человек нуждается в общении, не может жить без общества. Но полных отшельников на Земле тысячи, а может, и десятки тысяч.
– С утра в город пойду.
– Угум. (Звук не совсем такой, Шаман скорее гукает, не открывая рта.)
– Женщины.
– Угум.
– Как тут живешь годами без женщин?!
– На войне научился.
– Я вообще-то служил в Советской армии. Два года с макаронкой[31] в казарме. Так главная тема всех разговоров – женщины.
– Понятно. И как справлялись?
– Чего только не было в роте. Побеги в город и там с кем угодно, онанизм.
– И мужеложство?
– Может, и было. Но они если были, то очень умело скрывались. Времена те.
– А ты?
– В город.
– Старые женщины, гулящие девчонки?
– Всякие. А что ты хочешь в 21 год, полный спермоинтоксикоз мозга. Хотя… тогда сорокалетние старыми казались, а сейчас на седьмом десятке – молодежь.
