- Ложь! - Сидевший за столом господин Тинтерл вскочил, его розовые щеки стали от негодования багровыми. - Ложь! Коммунисты лгут. Требую доказательств!
В зале поднялся невообразимый шум. Раздались крики: «Пусть говорит Бейл! Дайте ему говорить!» - «Ага, не понравилась правда!» - «Кому густо, а кому пусто!» - «Жертвы пополам, а прибыли нам!»
Господин Тинтерл, все такой же разъяренный, продолжал выкрикивать в зал: «Доказательств!.. Доказательств!.. Мы подадим в суд! Клевета!» Председатель тщетно стучал: буря не утихала.
Наконец Том получил возможность говорить:
- Товарищи, то, что я сказал, - правда. Да сами подумайте: завод переоборудуется под правительственные военные заказы - неужели правительство не даст субсидию?
- Доказательств! - снова крикнул Тинтерл.
Толпа ответила возгласами негодования. Тинтерл выскочил из-за стола и почти бежал из зала. «Скатертью дорога!» - кричали ему вслед.
- Товарищи, - продолжал Том, - директор предостерегает вас от смутьянов. Ясно, на кого он намекает. Он говорит, что мы только прикидываемся вашими друзьями. Зачем прикидываться друзьями рабочих тем, кто сам рабочий! Прикидываться нужно тем, кто вот сюда, в этот цех, залетает из столицы на каких-нибудь полчаса, да и то лишь затем, чтобы поддержать хозяев.
- Я протестую против демагогии! - Пумферц поднялся, весь красный. - Я вижу, здесь верховодят коммунисты. Я предупреждаю: Федерация Труда не санкционирует забастовку. Она будет объявлена незаконной.
Господин Пумферц повернулся и с достоинством направился к выходу. Его проводили криками негодования.
- Кланяйтесь президенту Бурману! - донесся до него возглас, когда он ступил на порог.
Возмущение собрания дошло до предела, отовсюду неслись выкрики: «Довольно! Голосовать!»
В этот момент за столом президиума снова появился господин Тинтерл. Председатель собрания основательно поработал ключом, прежде чем водворилась относительная тишина. Господин Тинтерл поднялся из-за стола.
- Я уполномочен господином директором заявить… - начал он торжественно: - заявить, что директор не хочет доводить дело до конфликта. Он решил удовлетворить просьбу рабочих.
Раздались аплодисменты. Том Бейл, почуяв неладное, вскочил на перевернутый ящик и из глубины цеха, через головы рабочих, крикнул:
- Вы согласны на пятьдесят процентов?
Тинтерл замялся.
- Ваш оратор говорил: тридцать процентов. Господин директор уполномочил меня на тридцать процентов.
Из зала понеслись крики: «Измена! Предательство! Долой тридцать процентов! Голосовать!»
