Он уподоблялся тому, кто, следя за ростом молодого дерева, ценность и обособленность которого помогли ему выжить там, где погибли сотни других растений… в один прекрасный день, в самый разгар цветения, видит его покрытым густой нежной листвой и почти отталкивающим в своем благополучии.
Дж.Голсуорси. «Сага о Форсайтах»
Томасу Бейлу было едва за тридцать. А ему давали больше. Его прямой, открытый взгляд, спокойная уверенность неторопливой речи - все говорило, что этот человек успел узнать, что такое жизнь. Глядя на него, каждый понимал: стоит на ногах крепко! Такого не вышибешь, как кеглю!
Сын шахтера, младший из его большой семьи, Том Бейл в глухой горной стране, забытой богом и людьми, часто просыпался среди ночи, разбуженный зловещим завыванием гудка. Узкий, кривой переулок наполнялся топотом бегущих ног… Мать, растрепанная, с перекошенным от ужаса лицом, хватала за руку маленького плачущего Тома и бежала с ним к проходной будке. Здесь кричала толпа женщин, обезумев от горя и страха, пытаясь прорвать цепь стражников. Отец Тома и двое старших братьев работали под землей, две сестры и брат Мартин, совсем еще мальчик, были заняты на поверхности откаткой вагонеток, выборкой породы - им опасность еще не грозила. Но трое, трое были под землей!
Крепко вцепившись в юбку матери, прижимаясь к ее коленям, маленький Том всем своим детским сердцем ощущал ужас. Кричали женщины, злобно ругались стражники… Подъезжали большие больничные фургоны. Лошади, пугаясь криков, суматохи, косили налитыми кровью глазами, в которых отражался дрожащий свет факелов, вздымались на дыбы, брыкаясь, били копытами в передки фургонов… Санитары в белом поспешно пробирались через толпу. Из черных ворот одни за другими появлялись носилки… А на другой день оставшиеся в живых снова спускались под землю… Мир был непонятен, страшен и ненадежен…
Первым погиб старший брат Френк… Потом отец… Умерла мать… Не стало семьи… Двенадцатилетним мальчишкой Том покинул родину, перевалив через невысокий скалистый хребет, казавшийся раньше концом света и вдруг ставший лишь оградой вокруг родных могил.
И теперь, тридцатилетним мужчиной, оглядываясь назад, Том с трудом верил, что за это короткое время в его жизни произошло так много страшных событий. Он уцелел, но жена и маленькая дочка погибли: слишком уж длительной оказалась та безработица, когда тысячи людей, сорвавшись со своих мест, бродили по стране в поисках куска хлеба. Мир был все так же ненадежен, как в далекие детские годы, но после всех пережитых бед и несчастий Том стал смотреть на него по-другому. Жизнь не сломила его. Еще юношей он освободился от тех пут, которые наложила на него добрая мать и духовник отец о'Дейлс, вместе со всеми шахтерами оплакивавший очередные жертвы, погребавший их и благословлявший живых на новое терпенье и страданье: за ад под землей их ждал рай на небе… Нет, небесные дела уже не занимали юношу, он хотел разобраться в земных. К двадцати шести годам он уже успел побывать и социалистом, и синдикалистом, пока не понял самой простой вещи: не хозяева кормят рабочих, а рабочие и кормят, и одевают, и обувают хозяев. Но немногие из рабочих понимали это, вот отчего все по-прежнему так и продолжалось.
