Кажется, Агафонов первым сообразил, что зря уходит драгоценное время. Он отнял у бурильщиков шланг в крикнул на «ту сторону»:
— Уходите из штольни, товарищи! Скоро будем палить! Через часок встретимся!
…Наконец бурение было закончено. Пришло время взрывников. Мы торопливо зашагали к выходу.
— Волнуешься, начальник? — спросил меня директор комбината.
— Очень.
— Что ж, дело естественное.
— Беспокоюсь, вывел ли Крамов своих людей из штольни? — сказал я.
— Конечно, — ответил директор и добавил — Только Крамова-то на участке уже нет.
— Как нет?! — воскликнул я.
— Уехал. Не удалось вам доругаться, — усмехнулся директор. — Телеграмма пришла из главка: немедленно откомандировать в распоряжение министерства, куда-то там его назначают. Сегодня и отбыл.
Как это могло случиться? После отъезда Хомякова комиссия по расследованию причин гибели Зайцева, ранее давшая заключение в пользу Крамова, возобновила свою работу. Помню, когда я пришел к директору рассказать о том, что узнал от Хомякова, директор сказал:
— Разные ползут слухи… Надо доследовать.
Видимо, Хомяков не одному мне высказывал свои подозрения.
И вот теперь Крамов уехал. Как же так?
— А дело Зайцева? — громко спросил я.
Директор пожал плечами.
— Перешлем все материалы следствия в главк.
Ноги мои внезапно онемели. В голове стучало: «Уехал! Сбежал! Побоялся расплаты!»
Когда Агафонов нагнал меня, я схватил старика за руку.
— Уехал Крамов! Сбежал! Министерство его отозвало!
— Ну и шут с ним, воздух будет чище, — ответил Агафонов. Видимо, мысли его были далеки от Крамова и всего того, что с ним связано.
Я снова вспомнил о Светлане, но не мог поверить в ее отсутствие, не мог понять, как она может оставаться в своей комнате в такую минуту.
«Я должен пойти за ней, привести ее, — сказал я себе. Ведь в этом туннеле заложен и ее труд. Может ли она лишать себя такой радости?!»
В этом смятении чувств и мыслей я выбежал из штольни и бросился к нашему дому.
Все обитатели его толпились в этот час у входа в штольню. Дверь в комнату Светланы была слегка приоткрыта.
Я постучал. Никакого ответа. Открыл дверь. В комнате горел свет. Она была пуста. Я бросил взгляд на угол, где всегда стояли чемоданы Светланы. Их не было.
На столе лежал конверт. Я схватил письмо.
«Дорогой и по-прежнему любимый Андрей! — писала Светлана. — Я уезжаю ночным поездом. Сделала я это потихоньку, прости. У меня нет сил прощаться с тобой… Даже на это у меня нет сил…
Я уже один раз обманула тебя, теперь второй раз. Что ж, разом больше, разом меньше…
