Несколько секунд на той стороне провода молчали.
— Крамов? — переспросил наконец Василий Семенович, — Почему Крамов? Да что случилось, в конце концов?
— Случилось то, что этот человек здесь! — громко и с отчаянием крикнул я. — Это он, Крамов, служил в разведке, у него те же ордена, сейчас он работает у нас, на туннеле, Крамов! Средних лет, худощавый, у него синие глаза…
— Нет, Арефьев, это ошибка, — услышал я, — тот был Васильев Виктор Петрович, высокий, брюнет…
Не было никаких оснований сомневаться в правдивости слов Василия Семеновича. Итак, Крамов не имел отношения к тому рассказу, ордена, звание — все это только совпадение.
— Ну, простите, Василий Семенович, — упавшим голосом сказал я.
— Да что у вас произошло?
— Потом расскажу. При встрече. Простите, что побеспокоил.
Я положил трубку, медленно повернулся к двери и… увидел Светлану. Я не слышал, как она вошла.
— Ты все-таки выступил? — глядя на меня в упор, спросила Светлана.
— Да, я выступил, — твердо ответил я, — и, кроме того, выступил неудачно. Крамов повернул все мои аргументы против меня самого. Будут разбирать на бюро.
— Кто же оказался прав?! — воскликнула Светлана. — Почему ты не послушался меня?
Она повернулась и вышла из конторы.
Я не пошел за Светланой. Мне нечего было сказать ей.
У себя в комнате я лег на кровать.
И вдруг я услышал торопливые шаги по коридору. Затем дверь в комнату Светланы открылась. Я лежал на кровати у тонкой дощатой стены, отделявшей наши комнаты. И я отчетливо услышал чуть приглушенный голос:
— Не зажигайте света, Светлана Алексеевна. Это я, Крамов. Сначала задерните штору. Совсем не нужно, чтобы меня видели у вас…
Сердце мое заколотилось. Послышались шаги Светланы.
— Не бегите! — настойчиво проговорил Крамов. — Я уже говорил вам как-то, что от себя нельзя убежать. Я ненадолго к вам и по важному делу. Ну, давайте я сам задерну штору… Так. Теперь можно зажечь свет.
Щелкнул выключатель. Затем я услышал, как Крамов подошел к двери и набросил крючок.
— Все это я делаю ради вас. Ни вам, ни мне сплетни не нужны. Сядьте. Вот так. Теперь о деле. Вы, может быть, не знаете, что Арефьев только что выступил против меня с погромной речью? Но он провалился. Никто, кроме старого чудака Агафонова и демагога Трифонова, не поддержал его. Поведение Арефьева будут разбирать на бюро. Выговор ему обеспечен.
Я лежал неподвижно. Я точно прирос к постели. И мысленно повторял про себя: «Сейчас я встану, вот сейчас встану, пойду и дам ему в морду…»
