Понаблюдав немного, я начал их различать. Креветки линяли, сбрасывая старый экзоскелет и расправляя другой, более просторный. После процедуры оставалась оболочка, прозрачная, точь-в-точь креветка, но безжизненная, а былой обитатель отправлялся по своим делам в шикарном новом панцире. Одна где-то лишилась ноги. Возможно, в жестокой схватке за благосклонность красотки на выданье?
Под определенным углом поверхность воды работает как зеркало, и креветка может видеть собственное отражение. Узнает ли она себя? Скорее всего, отражение кажется ей другой креветкой. При некоторых положениях толстые выпуклые стенки стеклянной сферы превращаются в линзы, и увеличение раскрывает передо мной истинный облик этих существ. Так, я заметил у них усы. Две креветки понеслись вверх, и казалось, выскочат из воды, но поверхностное натяжение оказалось сильнее, и они мягко осели на дно – думаю, несколько ошеломленные. Порой они скрещивают «руки на груди» с видом супермена, для которого любой подвиг – обыденность. Занятные существа.
Если я могу ясно видеть креветку через выпуклое стекло, полагаю, и она должна видеть меня. По крайней мере мой глаз – сверхъестественный черный диск с каре-зелеными протуберанцами. Действительно, иной хлопотливый поедатель водорослей под моим пристальным взглядом вдруг замирает и засматривается на меня. Наши взгляды встречаются. Хотел бы я знать, как мой визави интерпретирует увиденное.
Дня два я был слишком загружен и наконец, едва проснувшись, проведал стеклянный мир. Никого! Я винил себя, хотя не должен был давать им корм или витамины, менять воду и показывать ветеринару. Разве что не оставлять надолго под прямым солнцем или в тени и следить, чтобы температура не опускалась ниже пяти и не поднималась выше 30 по Цельсию (иначе вместо экосистемы получился бы креветочный суп). Но что, если я все-таки убил их, поскольку был невнимателен? Вдруг из-за ветки высунулся щуп, и я понял, что с ними все в порядке. Всего-навсего креветки – но вот прикипел душой! Как они там, все ли в порядке?
Если на вашем попечении оказался такой мирок и вы добросовестно стараетесь обеспечить ему правильную температуру и освещенность, то со временем неизбежно, независимо от первоначальных намерений, привязываетесь к его обитателям. К сожалению, вы бессильны им помочь, когда они болеют или умирают. С одной стороны, вы обладаете несопоставимо бо́льшими, чем они, возможностями, с другой – они умеют то, что вам не под силу, например дышать в воде. При всем своем могуществе вы до беспомощности ограничены. «Не жестоко ли было заключить их в эту стеклянную тюрьму?» – задумываетесь вы. И утешаетесь тем, что здесь они по крайней мере не рискуют угодить в желудок кита, задохнуться в нефтяном пятне или украсить чье-нибудь застолье.
