, или от тюркского корня «ког-ког» – «проходи», «иди прочь», в смысле пункта, откуда начиналась переправа
[87]; Микитинская, или Каменно-Затонская, против Микитина Рога на правом берегу Днепра и Каменного Затона на левом; Белозерская, Рогачицкая и Каирская, против Белозерки, Рогачика и Каирки, левых притоков Днепра; Носоковская, против острова Носоковки; Каменская, против места бывшей Каменской Сечи; Таванская, называемая у турецкого историка Найимы переправою Диван-Гечиди, у острова Тавани и города Кизыкерменя; Дремайловская и Казацко-Каменская, близь устьев рек Дремайловки и Казацкой Каменки; Бургунская, против острова Бургунки; Тягинская, близ устья речки Тягинки; Высший перевоз на две версты ниже впадения Ингульца в Днепр, в теперешней Перевизке, урочище села Фалеевки, имения Н.Н. Комстадиуса; Веревчина и Белозерская, близ впадения этих речек в Днепр
[88].
Из бродов и переправ реки Буга известны были следующие девять переправ и бродов: Витовтов брод, ниже устья Синюхи; Мигийский перевоз, против Мигийского Ташлыка; Песчаный перевоз, на три версты выше Гарда; Гардовый перевоз, у самого Гарда; Кременецкий брод, на шесть верст ниже Гардового; Безыменный перевоз, на две версты ниже Кременецкого; Чартайский брод, против речки Чарталы; Овечий брод, на восемь верст ниже Чартайского; Соколанский перевоз, против селища Соколан. Выше Буга был брод Синюхин, через речку Синюху.
Кроме переправ и бродов через Днепр, Буг и Синюху были еще два «шляховых» брода через реку Ингул, несколько бродов через речки Мертвовод, Гарбузинку, Ингулец, где известны были Давыдов брод на 60 верст выше устья Ингульца, и Бекеневский, или Белый брод, несколько ниже Давыдова; далее через речки – Каменку, Бешку, притоки Ингульца, реку Орель, где известен был Стешин брод на пути Мурайского шляха; через речку Волчью, Злодийский брод, и семь бродов через реку Самару: Песчаный, Калинов, Вольный, Гришкин, Кочереженский, Терновский и Чаплинский[89].
Глава 3
Производительность земли; флора, фауна и времена года Запорожского края
По силе и степени производительности край вольностей запорожских казаков может назваться в одно и то же время и изумительно богатым, и изумительно бедным; все зависело здесь не столько от речных и ключевых вод, сколько от атмосферной и дождевой влаги: в дождливое лето растительность здесь достигала невероятных размеров, урожай получался баснословный; в знойное и сухое лето растительность погибала, неурожай влек за собой страшные бедствия. Вот отчего у разных писателей так различно описывается край вольностей запорожских казаков: по одним – это богатейшая и счастливейшая страна, по другим – это дикая, безводная, выжженная солнцем, лишенная всякой растительности пустыня. Даже у одного и того же писателя, только в различное время года, Запорожский край часто изображался совершенно различно.
