В четверг найдите на старом кладбище могилу с именем того, кого хотите забыть. Станьте в ногах покойного там, где крест, и трижды прочтите эту молитву:
Пришла я (имя) на мертвый порог.
Стою я с молитвой у мертвых ног.
Мертвец лежит, душа его спит,
Не думает он, не страдает,
И сердце его не болит.
Не горюет мертвец, не скучает,
Не ждет, не встречает, не провожает,
От ярой любви не вздыхает.
Сердце его от тоски не ноет,
Душу не беспокоит.
Так бы чтобы и мне,
(такой-то) Божьей рабе,
Не скучать о (таком-то), не горевать,
Встреч любовных с ним не искать,
От любви от ярой бы не вздыхать,
Днем и ночью слез горьких не проливать,
Час от часу его забывать.
Губы. Зубы. Ключ. Замок. Язык.
Аминь. Аминь.
Аминь.
Из письма:
«Мой муж бегает от юбки к юбке, а про троих детей не думает. Их кормить надо, одевать и обувать, а он скачет по бабам, как жеребец, ни совести, ни жалости к детям. Извелась я совсем, и нет мне ни от кого поддержки».
Положите кусочек пасхи за икону Спасителя, пусть полежит там 12 дней. На 13-й день достаньте этот сухарь и грызите его в постели в то самое время, когда ваш муж уснет. Грызите, а про себя, мысленно, говорите:
Господи, помоги! Господи, прости!
Как я грызу эту пасху,
Так пусть отдаст мне
Мой муж свою ласку.
Как я ее грызу и ем,
Так грызи, тоска, и ешь его,
Мужа венчанного моего,
По мне, по его жене
Вечно и бесконечно.
Аминь!
Чтобы муж с любовницей разбежались
Читают на ветер:
Делу моему, слову моему
Нет конца, как нет его
У венчального кольца.
И как траву ноги топчут, не жалеют,
Не берегут ее, не лелеют,
Так бы муж мой (такую-то) не жалел,
Прикоснуться бы к ней не хотел.
Мышь от кота бежит,
Пес от палки визжит.
Так бы чтоб (такие-то) разлюбились,
Не встречались бы, не мирились.
Друг от друга бы разбегались
И век по веку не встречались
Ни завтра, ни послезавтра и никогда.
Слова мои на все времена,
Навечно и бесконечно.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Аминь.
Чтобы никто не вмешивался в семью
Из письма:
«Вот уже 18 лет, как я замужем. И все эти годы нам не дает жить сестра моего мужа. Пользуясь его добротой, она выкачивает из него все соки, а он идет у нее на поводу. За все эти годы его сестра выпросила у него почти все, что мы с ним могли заработать. То на ремонт дома, то на учебу своих детей, то на их свадьбу, то на машину для ее сына. Она всегда жалуется на свое слабое здоровье и просит у него на лечение за границей, на курорты и на дорогостоящие лекарства. Сама при этом работать не желает и, кроме мужа, имеет любовника. Наглая, бессовестная баба, пользуясь тем, что мой муж жалеет ее, буквально нас обобрала. Мы с ним ни разу не ездили на отдых или подлечиться. И тоже воспитываем детей. Он не бизнесмен, и я тоже. Мы растим скот на продажу, а это очень тяжелый труд. Встаем рано, убираем хлев, чистим, кормим скотину. Заготавливаем сено и не вылезаем с огорода все лето. А как что продадим, она тут как тут. Требует денег, говоря ему: „А кто мне еще поможет, если не ты? Ты ведь мой брат!“ Но нам-то никто не помогает. И мы старше ее, а содержим ее семью всю жизнь. Мало того, она еще лезет в мою семью и с умным выражением лица дает советы моему мужу. А он ее слушает. Настраивает моего мужа против меня. При мне ему сказала: „Тебе еще не надоела эта старая кошелка? Вон сколько одиноких молодых баб! Пошел бы, да разогнал мужскую кровь. И для души, и для здоровья полезно“. И это все было сказано при мне. А я все, что зарабатываю, вынуждена отдавать этой халде.
