Два человека вошли в лабиринт «зеленой комнаты» едва ли не одновременно, но с противоположных сторон. Тот, что пришел снизу, от канала, – высокий, с ног до головы закутанный в длинный черный плащ, неофициальную униформу братьев Ордена Человечества, шагал не торопясь, словно пребывая в глубокой задумчивости. Лицо его скрывал низко надвинутый капюшон, не позволяющий судить ни о возрасте, ни даже о поле гостя. Другой, явившийся со стороны дворцовых построек молодой рыцарь лет двадцати пяти, одетый в наскоро приведенный в порядок дорожный костюм, явно спешил, хотя и пытался всеми силами это скрыть, то и дело невольно ускоряя шаг, но тут же спотыкаясь на ровном месте и притормаживая. Хрустальный бокал, судорожно зажатый в его тонких пальцах, дрожал, роняя на траву рубиновые капли. К моменту, когда зелень скрыла молодого человека из виду, тот успел расплескать едва ли не половину вина, так и не удосужившись даже пригубить его.
Они встретились на поляне в центре лабиринта возле мраморной статуи, изображающей Смерть, склонившуюся над поверженной жертвой.
– Свершилось! – выпалил молодой рыцарь, неловко дергая рукой и выплескивая остатки вина под ноги Смерти.
– Вы уверены? – глухо прозвучал вопрос из-под капюшона.
– Совершенно уверен. Я присутствовал во дворце, когда это произошло. Он мертв.
– Да упокоит всеблагой космос его несчастную душу, – проговорил человек в черном плаще. В голосе его не было ни огорчения, ни радости. – Сколько у нас времени до момента, как доложат герцогу?
– Не менее двух часов. Я вылетел немедля, прочих же гонцов наши друзья постарались задержать.
– Отлично, – капюшон коротко кивнул. – Что ж, здесь у нас также все готово. Пройдемте на нижнюю террасу, нас ждет зрелище, пропускать которое не следует.
– Зрелище? – с ноткой удивления в голосе переспросил рыцарь.
– Фейерверк, – последовал ответ. – Фейерверк, который ознаменует наступление новой эры.
На пристани, куда они спустились через несколько минут, собралась уже немалая компания, центром которой были трое. Первый – сэр Ансельм, маркиз Горш, старший сын хозяина дворца, да и всей планеты, герцога Ана, – двадцатидвухлетний рыцарь с веселым, смуглым от загара лицом. Одет он был в синий с белой оторочкой длиннополый дублет и немного старомодные чулки-шоссы. На поясе – кортик в серебряных ножнах. Вторая – его очаровательная супруга леди Динара в пышном платье кремового цвета, оставляющем открытыми ее юные плечи и спину. И, наконец, третий, которого, вообще-то, по всем канонам следовало бы представить первым, не отлучись он как раз в этот момент на пару шагов в сторону, дабы взять со стола бокал с вином, – не кто иной, как принц Луи, известный как Луи Левша, единственный сын короля Артура Третьего Доброго. На наследнике престола был расшитый золотом пурпурный мундир, бывший, несмотря на некоторую вычурность, ему весьма к лицу. Ножны, навершие рукояти и гарду кортика, висевшего у правого бедра принца, усыпали драгоценные камни.
