Мы сидели в нашем с Виноградовым номере – а Логинову заселился с каким-то милым мальчиком-блондином, сыном посла.
– Тридцать два километра, – уверенно заявил Илья, поводив по карте пальцем.
– С ума сошел? Да как ты мерял? – удивился Логинов.
– Элементарно. Смотри…
Я не стал даже вникать. «Принцип Виноградова», который будет сейчас использоваться при подсчете на фалангах пальца, был мне понятен. Не дай Бог он когда-нибудь бухгалтером станет! Пошел-ка я на балкон покурить, незаметно свистнув со стола пачку Ильи. Это была четвертая сигарета за день, и мне начинало нравиться.
А на балконе красиво: Одессу видно. Вечереет. Апрель, но почему-то даже вечером тепло. Курить – это нестрашно. Я брошу, когда-нибудь. Да я и не начну, пожалуй, толком… Сейчас поспорят и соберутся снова у кого-то в номере, будут пить, играть в тупые игры; Логинов к той жопастой блонде сунется, а Илья к своей мадам… Тьфу. Ну, что они в них находят, в этих бабах?
О чем там Логинов с Ильей, интересно?… Я засунул голову в комнату. Карта Одессы уже забыта – теперь «потомственный коммунист» доказывал экономисту Илье, что «Хекшер-Олин» – это один человек. Нет, когда ну такую… несут, это не для меня.
Я лучше телевизор посмотрю…
Такой дикий стук в дверь гостиничного номера в половине третьего ночи не мог меня не разбудить.
– Это к тебе? – спросил я у Ильи, повернувшись к его кровати.
Ответа не было, кровать была пуста и заправлена.
Ясно. Значит, у главы Комсомола таки выгорело что-то с Настей.
– Леха, брат, открой, пожалуйста. Открой!
Ну кто это еще мог быть? Логинова черти принесли.
– Мразь, я же сплю! Трудно понять? Иду, уже иду, друг! – крикнул я и встал.
Логинов был в футболке и трусах, в руке – мобилка. Трезвый, вернее – протрезвевший.
– За тобой черти гонятся? Что случилось? – спросил я. – Какого беса ты меня будишь?
– Мой сосед закрылся с девчонкой… Пусти переночевать! – взмолился он.
– Что, все остальные уже отказали? Или ты решил, что я единственный, кто тебя не побьет, и поэтому первым делом сунулся сюда?
Гуляка так посмотрел на меня, что я понял: второй вариант был верным.
– А что твоя блонда? – спросил я, запуская его в номер и закрывая дверь.
Логинов бухнулся на кровать Ильи, закутался в одеяло и пробурчал что-то невнятное, из чего я понял: у него накрылось.
– Ну, хоть у Ильи не накрылось, наверное, – ответил я.
– Облом, – уже более внятно проговорил друг. – Он перебрал с мартини и отъехал, спит в номере у того очкарика, у которого гитару спер. Ну, значит судьба такая. Доброй ночи.
