Большая часть группы вскоре грузилась в общие вагоны на Казанском вокзале в литерный поезд Москва – Целиноград. О, эти литерные поезда! О них столько написано и, все равно, у каждого пассажира есть еще много чего к этому добавить. Одному Господу Богу известно, почему крупные населенные пункты он проносится, не замечая, потом подолгу стоит где-нибудь в степи. Идет литерный вне графиков и расписаний. Когда же он делает остановку на какой-либо станции, из вагонов высыпается куча шумного, голодного, разношерстного молодого народа. Вот тогда берегись, бабушки, торгующие на платформе! Это походит на налет саранчи. Молодые, быстрые и нахальные пассажиры выгребали из корзинок все. Помнится, одна из бабуль, заглядывая на дно пустого ведерка, причитала:
– Они же брали только на пробу, ну все, все выгребли! Все! Чистые налетчики!
Понять комсомольцев-«добровольцев» комсорг мог. Литерный, который вез студентов на целину, шел третьи сутки, вместо обещанных – одних. Провиант закончился к концу вторых суток даже у девушек, не говоря о парнях.
– Вот Хрущев говорил, что наше поколение будет жить при коммунизме. А это значит: ешь, сколько хочешь, а работай только, сколько душе угодно. А тут, едем строить коммунизм, поднимать целину, а жрать нечего! – жаловались парни комсоргу, потягивая пустой чай.
Комсорг успокаивал их, разъясняя линию партии и правительства:
– Мы на дороге, ведущей в коммунизм, в пути, а в пути к коммунизму кормить нас никто не обещал.
– Это так, не обещал, – соглашались комсомольцы, постоянно готовые к броску на бабушек с едой.
Все началось с момента нашей высадки в Целинограде. Наш студенческий отряд МВТУ погрузили на бортовые открытые машины и длинной цепью по грейдеру отправили к месту назначения. Вокруг была степь, раскаленная горячим солнцем. Аж до самого горизонта глазу не за что было зацепиться. Степь плоская, как тарелка. Дорога утомляла, да и нужда, хоть и малая, но настойчивая, требовала остановки. Прошло уже много часов дороги, мы стали стучать по кабине нашему шоферу и требовали его сделать короткую остановку. Водитель Вася был молодой парень, наш ровесник и, как выяснилось, был большой шутник. Он остановил машину, девочки спустились с правого борта, а мальчики – с левого. Машина выполняла роль перегородки. И вдруг, в самый неподходящий момент, машина, то есть перегородка, стала потихоньку уезжать. Открылась картина, перед которой брюссельский Писающий мальчик просто ничто! Что там один писающий мальчик перед шеренгами писающих мальчиков и девочек. Правда, некоторые из них с криком «Стой!» пытались перемещаться вместе с машиной. Позже смеялись, а кто-то ругал водителя. А он нам:
